эффект. Я чувствовала, что Генриха Розамундского буквально трясет от возбуждения – движения стали более резкими, смазанными, он не знал за что хвататься, как голодный дворовый кот, которому рыбак кинул огромную рыбину.
Подхватив меня под попу, он одной рукой легко усадил себе на колени, и я почувствовала, что сижу точно не на третьей ноге. Продолжая целовать меня, он начал раздеваться сам – порывисто развязал нашейный платок, стянул камзол, не расстегнул, а буквально разорвал жилет, так что золотые пуговицы со звоном поскакали во все стороны комнаты.
Надо будет не забыть собрать, каждая же стоит не меньше делария!
– Нет… не так… – томно прошептал он, оторвавшись от моего порозовевшего лица и подхватил на руки, прижав к своему твердому рельефному телу, а под тонкой хлопковой сорочкой у него определенно было на что посмотреть. – Мы сделаем это на ложе, и я доставлю тебе незабываемое наслаждение уже в первую твою ночь. Ничего не бойся, Лобелия, я очень опытный и нежный любовник!
Пожалуй, громогласная декларация его умений, была излишней, но мне понравилось, как из уст Розамундского короля прозвучало мое имя… Лобелия… и вовсе оно не такое противное, как мне всегда казалось.
Генрих отнес меня к постели, точно пушинку и опустил на мягкую перину. Теперь я возлежала точно на облаке и мою кожу ласкала нежная прохлада атласных простыней. Он отстранился на миг, чтобы стянуть с себя сорочку и спешно избавиться от штанов. Восторженно рассматривая меня, король сказал:
– Этот синий атлас так оттеняет твои глаза, госпожа моя, что они горят еще ярче… я непременно подарю тебе платье из ткани такого цвета и велю расшить его сапфирами.
Ох уж эти мужчины… девушки часто рассказывали о том, как иной клиент наобещает золотые горы во время соития, а потом возвращается только месяца через три и будто не было никаких посулов. С другой стороны, это же король, кто его знает…
Вид обнаженного мужского тела меня воодушевил. Он был такой стройный, выпуклый где надо, его хотелось трогать… ну и что, что глаза не серые! Так тоже красавец. Я спустилась взглядом ниже его отчетливых кубиков пресса и замерла. Там, между его ног, среди густой темной растительности в меня целился здоровенный мужской орган. Не ожидая от себя, я стыдливо прикрыла руками лицо. Срамота-то какая… нет, я видела много мужских причинных мест, взять хоть оргии Жоржетта Третьего, когда его верные слуги ни в чем себе не отказывая, заходили ко мне на кухню в чем мать родила, чтобы потребовать срочно чего-то состряпать. Были у них и большие и маленькие, но я никогда не рассматривала эдакий агрегат для проникновения в себя.
Видимо, удовлетворенный произведенным впечатлением, Генрих прошептал, накрывая меня своим телом.
– Не бойся Лобелия, я буду очень нежен и аккуратен, срывая твой цветок.
Ой, как это пафасно прозвучало! Знал бы он, чей цветок на самом деле собрался сорвать…
Розамундский мужчина
