сладострастием выводил «нерадивого» на чистую воду.
За время своего единоличного правления он сделался настоящим асом по части кляуз и разного рода доносов и хвастался в узком кругу приближенных, что может любого сместить, обвинив его в… нелояльности.
То был абсолютно беспроигрышный вариант. В подобных случаях разыгрывался хорошо отработанный спектакль.
– Нет, к сожалению, вы не патриот комбината, – обычно начинал свои обвинения Лейкин, сокрушённо покачивая головой. И после короткой паузы, скупо ронял, словно бы превозмогая себя: – Думаю, мы не сработаемся… я это прямо вам заявляю, при руководстве. Двурушничать не приучен!
Как правило, после подобного разгромного выступления новичок понимал, что спокойно трудиться на новом поприще ему не дадут и, махнув рукой – гори мол все синим пламенем, добровольно писал заявление об уходе. Начальник отдела реализации, облегчённо вздыхая, вновь принимал транспортный цех под своё «заботливое» крыло.
В данный момент он, усевшись между директором и главным инженером, задумчиво перекатывал во рту зубочистку. Казалось его цепкий взгляд предостерегал каждого – не суйтесь куда вам не следует! Пожалеете! Транспортный цех мой, мой, мой!
Его напрягало соседство с Куклиным. Он находил его отвратительным типом, по чистой случайности оказавшимся во главе такого крупного предприятия, каким на сегодняшний день являлся мясокомбинат. Себя же, естественно, возносил до небес – а как же иначе – ведь он и умён, и красив, и жесток в меру! Ни к кому из работников не имеет привязанностей. Это важно – не принимать во внимание человеческий фактор, что свидетельствует о большой силе воле!
– Ну и рожа! – подумала Тамара, разгадав приблизительно мысли Лейкина, но, спохватившись, торопливо одёрнула себя: – Нельзя никого осуждать!
На комбинате Лейкина за глаза называли Павлином. Повадками он и в самом деле напоминал эту гордую птицу. Ходил всегда высоко подняв голову, через равные промежутки времени загадочно передёргивая плечами, говорил с подчинёнными полушёпотом, заставляя их напряжённо прислушиваться к его еле слышным словам, поминутно смотрелся в карманное зеркальце, нервно пощипывая редкую бородёнку.
Развалившись на стуле, он, внимательно наблюдая за Алексеем, сидевшим через проход от него, снисходительно усмехался. Вроде трудностей не предвидится, и очередной кандидат вскоре отправится вслед за остальными предшественниками. Непонятно одно – отчего ему постоянно подсовывают подобных типов? Почему хозяин не хочет оставить все так, как есть?
За восьмым столиком этот надменный взгляд не остался без внимания.
– Погляди на него. Он тебя уже ненавидит, – высказала главный бухгалтер свои опасения. – а ведь мы же предупреждали – не связывайся!
– Обойдётся! – беспечно отмахнулся Алексей.
– Ещё вспомнишь меня, – продолжила гнуть свою линию Светлана.
– Как я мог отказаться? Если сам Анатолий
