нужды беспокоиться о нём, о своём сыне, ведь теперь есть человек, на которого можно переложить всю ответственность.
Глория понимала. Сочувствовала и всегда искренне жалела несчастных детей, но жалости не показывала. И занималась не только воспитанием обиженных на весь мир маленьких человечков, но и самой главной своей обязанностью, воспитанием родителей. А это, пожалуй, намного труднее.
Стоило вспомнить мрачное, вечно недовольное лицо Аша Уокера и хотелось передёрнуться. По спине пробегал озноб и волоски на затылке шевелились. Сколько высокомерия во взгляде и вместе с тем затаённой обиды и одиночества…
… Марк подобрал камушек и нацелился из рогатки на ничего неподозревающих голубей. Голуби неспешно курлыкали и клевали семена на зелёной лужайке под мрачным небом Англии.
– Что ты собираешься делать? – отпустив Германа, поинтересовалась Глория. Уткнула зонт острым носом в землю и оперлась на него.
– Стрелять, – буркнул мальчишка, прицеливаясь.
– Зачем?
– Ты что, глупая? Затем! – вспылил он. Птицы испуганно вспорхнули и разлетелись, осев на ветках соседних деревьев.
– Им будет больно. Разве ты садист, чтобы причинять другим боль и получать удовольствие от этого? – поинтересовалась философски.
– Им не больно, – Марк рассерженно сковырнул носом ботинка землю, а потом спохватился и полез в карман за платком. – И я не садист…
– Почему ты решил, что птицам не больно? Они же живые. Как и ты… – поинтересовалась Глория, наблюдая, как ребёнок пытается очистить башмачок.
– Они не говорят. И не плачут. Значит им не больно…
– Хм… – задумчиво протянула и опустилась рядом, так, чтобы видеть глаза мальчишки. – Давай представим, что тебе… заклеили или завязали рот так, что ты ни словечка вымолвить не можешь.
– Зачем мне это представлять? – из-под нахмуренных бровей поинтересовался Марк.
– Просто. На минуточку, – улыбнулась Глория. – Так вот. Ты не можешь говорить, а в тебя бросают камнем или шлёпают ремнём. Что ты почувствуешь?
– Ты глупая? – искренне недоумевая, поинтересовался мальчишка, засовывая испачканный платок в карман. Хорошо на землю не бросил. – Мне будет больно.
– Почему?! – притворно непонимающе воскликнула. – Ты ведь не можешь говорить, у тебя заклеен рот, так с чего ты уверен, что тебе будет больно, а птицам, тоже не умеющим говорить, нет?
– Я… – мальчишка запнулся, взгляд растерянно метался.
Глория протянула руку и провела по светло-каштановым волосам.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney,
