у Элизабет. Сработал ее материнский инстинкт. Она позвонила в полицию, несмотря на то, что копы на их участке были братьями и кузенами тех самых соседей за окном. Когда офицер попросил ее имя и номер телефона, она, не задумываясь, их назвала.
– Ты дала им свое имя? – спросил Эндрю, когда она повесила трубку.
Два дня спустя, опаздывая к педиатру, они торопились к припаркованной машине, которую купили за несколько часов до того, как у Элизабет начались схватки.
Эндрю нажал на брелок, снимая сигнализацию, но двери не открылись. Он попытался открыть дверь ключом, но это тоже не сработало.
– Вот дерьмо! – выругался он. – Они сделали эту фигню… Когда замки чем-то заливают, и ты не можешь их открыть.
– Эту фигню? – переспросила Элизабет.
Эндрю дергал двери. Она достала телефон.
– Что ты собираешься делать? – поинтересовался он.
– Погуглю, чтобы узнать, то ли это, о чем ты думаешь.
– Это оно, – отозвался он.
– Возмездие, – осенило ее. – За то, что мы вызвали полицию.
– Я же тебе говорил, не стоило называть свое имя, – покачал он головой. – А потом вдруг произнес: – Ой.
– Ой что?
– Это не наша машина, – моргнул Эндрю.
Как только у них установилась какая-то рутина, намек на нормальность, они переехали сюда, в совершенно новую ненормальность.
– Кто хочет попробовать домашнего лагера? – спросил Джордж. Вопросом это, на самом деле, не было, он уже доставал бутыль из холодильника и разливал пиво по стаканам.
– Это стаканы для воды, – в голосе Фэй послышалось раздражение.
– Пилигримы никогда не пили воду, – ответил Джордж. – Вы знали об этом? Только пиво. Даже дети.
– Да, и большинство из них к тридцати пяти уже были мертвы. – Фэй посмотрела на Эндрю. – Твой отец теперь варит пиво. Ему по почте пришел набор начинающего пивовара, и он думает, что он Сэм Адамс.
Элизабет села за стол и попробовала лагер. Ей не удалось разобрать, хорош напиток или отвратителен. Она сделала еще глоток. Фэй заговорила о скидочных купонах. Элизабет пила, пока стакан не опустел.
– Вкусно, правда? – спросил Джордж, наливая ей еще.
Она кивнула. Элизабет уже чувствовала это приятное стирание границ, легкое отделение себя от всех остальных в комнате. Когда она была молодой и навеселе, все, чего ей хотелось, – это кого-нибудь поцеловать. Теперь она мечтала вздремнуть.
– Как продвигается предприятие, сынок? – спросил Джордж.
Предприятие.
Он использовал именно это слово, всякий раз. Джордж был любящим отцом. Если он и думал, что идея Эндрю плохая, то виду не подавал. Но он ни разу не назвал этот проект тем, чем тот являлся на самом деле, это и рождало в Элизабет подозрения. А идеей Эндрю был гриль. Гриль на солнечных батареях.
Элизабет
