прекрати, – вмешался Эндрю. – Прошу тебя.
В большинстве случаев его терпение по отношению к родителям казалось бесконечным. Но в настоящий момент единственным исключением было Полое Дерево. Не то чтобы слова Джорджа не имели смысла, они все отмахивались от его теории, подумала Элизабет, из-за его чрезмерной эмоциональности. Она казалась нездоровой. Поощрять ее не следовало. Фэй сказала, он использовал любой предлог, чтобы заговорить об этом, в чьей бы компании ни находился. Она предпочитала, чтобы Элизабет с Эндрю меняли бы тему всякий раз, когда он на нее сворачивал, что они и делали.
На прошлых выходных Джордж с полчаса рассуждал о важности подписки на местную газету. Говорил, что им нужно ее оформить, если для них важно поддерживать журналистику.
– Элизабет сама журналист, – ответил тогда Эндрю.
– Да, – не сдавался Джордж, – и что?
– Рано или поздно мы подпишемся, сейчас это не самая большая забота. У нас онлайн-подписка на «Таймс», и я едва читаю его каждый день.
Вообще-то за «Таймс» они не платили. Разумеется, они относили себя к тем людям, которые это делать должны и будут, но в реальности по-прежнему пользовались логином и паролем со старой работы Элизабет, по большей части из-за лени.
Элизабет чувствовала себя виноватой и без напоминаний Джорджа. Когда они еще жили в городе, то заказывали еду почти каждый вечер даже после того, как она прочитала статью о том, что агрегатор, где они ее заказывали, разоряет кафе и рестораны. Ей каждый раз хотелось дать чаевые наличными, потому что в статье говорилось, что только так можно быть уверенным в том, что деньги достанутся курьеру. Но часто у нее не было мелких купюр, так что она добавляла чаевые онлайн, надеясь на лучшее и широко улыбаясь человеку за дверью, забирая у него теплый бумажный пакет.
В последнее время она покупала одежду и игрушки Гилу тоже онлайн, потому что поблизости не было хороших магазинчиков, а те немногие места в центре города, где продавались органик-товары для детей, были слишком дорогими.
Элизабет оправдывала себя тем, что зато теперь редко заказывает еду, учитывая тот факт, что здесь выбирать можно только между пиццей и китайской лапшой.
Она могла назвать кучу других вещей, которые они делали правильно. У них не было внедорожника, и они редко ели красное мясо. Они сортировали мусор. В общем изо всех сил старались быть хорошими. То, что у них не хватало времени ходить с Джорджем на протестные акции или сидеть и вести хронику мировых бед – ну, это было нормально. Джордж с новоприобретенным рвением восклицал: «Люди должны что-то делать, но большинство не делает ничего». Было невозможно не почувствовать, что он, хотя бы отчасти, имеет в виду и их.
Старик вновь заговорил о своем:
– Как насчет такого, Лиззи? «Полое Дерево: Разоблачение американской жадности» – по мне, звучит солидно.
– Может, вы и правы, Джордж, – ответила она. – Это может стать большой книгой.
– Она надо мной
