вилку из розетки и подошла к замечательному зеркалу. Впрочем, теперь это зеркало не было более ничем не примечательно – пустое, если не считать унылого пыльного пейзажа зазеркалья и усталого лица женщины, что-то выглядывающего там.
Действительно, – согласилась администратор. – Рожа эта куда-то подевалась. Жаль. Молодежь валом валила сфотографироваться.
С улицы очень приглушенно раздались крики. Потом хлопнул одинокий выстрел. Шурик осторожно выглянул, но сразу же закрыл дверь за собой.
Извините, у Вас имеется какой-нибудь другой выход? – спросил он администратора.
Во двор, – кивнула та головой. – Да только, какая разница – все равно на ту же улицу попадете. Двор-то – непроходной колодец. А что там происходит?
Ничего особого, – ответил Шурик. – Или это начались антиглобалистские учения, или власти, не дожидаясь беспорядков, решила подавить возможные очаги их возникновения.
Как это? – удивилась девушка, прекратив лить свои слезы.
Большие дядьки в форме и касках идут по улице по направлению к Невскому проспекту. Прохожих подвергают обыску путем ощупывания дубинками. Одного ветерана демократических реформ пристрелили. Наверно, слово какое заветное сказал – вот в него и пульнули. Пока выходить не рекомендую, пусть власти пройдут, куда им нужно.
А мне-то куда деваться? – девушка снова настроилась плакать.
В посольство, конечно же. Там никто и слушать не пожелает, но придется проявить настойчивость и упорство. У них-то какая-то правительственная связь должна быть. Вот про тебя и наведут справки, – сказал Шурик, не веря ни одному своему слову. Но не брать же ее с собой в «Дугу»! Оставлять здесь – тоже как-то не по-советски.
Что я – президент, что ли? – возмутилась украинка, но плакать передумала. – На поезд надо.
Шурик вздохнул с облегчением, девушка начала мыслить рационально, стало быть, сможет о себе позаботиться. В крайнем случае, он даст ей адрес «Дуги», придет набраться сил, если с поездом случится облом.
Тут входная дверь медленно открылась, и в зал неторопливо вошел один человек. Черная форма и какая-то аббревиатура на груди, неуставная обувь – скорее всего, охранник одной из платных стоянок вдоль улицы. Он огляделся по сторонам, словно оценивая помещение. На людях его взгляд задержался лишь на миг. Администратор бочком-бочком укрылась в своем служебном помещении. Будто бы кафе не ее. Позднее Шурик понял, что опытная женщина с первой же секунды возникновения незнакомца выбрала наиболее безопасную для себя манеру поведения.
Охранник молчал, молчали и все прочие. Шурику-то, в принципе, без разницы, ну зашел себе человек, пусть его. Он отодвинулся поближе к окну, чтоб иметь возможность созерцать в тонированных стеклах примерную перспективу улицы перед входом. За что и получил по башке.
Это охранник, оценив для себя все, что нужно было оценить, не размениваясь на угрозы и демонстрацию своей дубинки, угостил Шурика смачной
