общаке? Ювелирка? Сколько предметов, помнишь? – Стас надеялся услышать перечисление драгоценностей, украденных у стариков.
Но бандит почуял, что опасность миновала, ухмыльнулся и заявил:
– Столько лет прошло. Мне и память отшибло. Не помню, чего там хранилось. Инесску жалко, баба шикарная была.
Крячко был в гневе из-за неудачи. Преступника они поймали, но за решетку отправить опять не смогут. Перепуганные свидетели ни в какую не пойдут против бандита. А тот уже светит наглой улыбочкой из-за их бессилия, считает, что может и дальше безнаказанно прессовать работников рынка, грабить и убивать слабых стариков.
– А дочку твою не жалко тебе? Девчонка по сиротским домам болталась все детство, всю семью из-за тебя потеряла. Сирота при живом отце! – со злостью выпалил Стас.
Огромная туша взметнулась со стула, но Гуров одним движением вывернул бандиту руку и усадил его обратно.
Стас шагнул к двери и заявил:
– Сейчас мы тебя отпускаем, но непременно засадим, ублюдок. Вернешься в тюрьму, где тебе самое место.
К машине они шли молча.
Стас нахохлился, так как до сих пор был расстроен неудачей. Конечно, было наивно полагать, что Бубнов так вот запросто признается в преступлениях десятилетней давности или проговорится насчет места хранения награбленного добра. Но оперативнику очень уж хотелось завершить начатое тогда дело, наказать наглого бандита за злодеяния, совершенные в те времена.
В кабинете он повесил куртку на вешалку и сурово взглянул на стажерку, которая закончила работать с его отчетами. Отдельно от общей кучи лежали фотографии с места убийства Хворостовой, которые Стас распечатал еще с утра, чтобы приготовиться к разговору с Бубновым.
Девушка протянула ему листы и сказала:
– Я не нашла уголовное дело, из которого эти материалы.
– Оставь, – буркнул опер.
Его надежда получить информацию растаяла после общения с Бубном. У полковника Крячко сейчас не было настроения возиться с барышней.
Девушка неловко себя чувствовала в напряженной атмосфере, натянула куртку и проговорила:
– У меня стажировка до обеда. Мне можно идти?
Гуров кивнул ей и сказал:
– Да, конечно. Спасибо.
Однако девушка задержалась и вдруг заявила:
– Я знаю эту женщину на фотографии, Инессу, медсестру в стоматологической клинике.
Сыщики одновременно повернулись к ней.
– Знала, вернее сказать. Я маленькая была, когда мы с бабушкой в больницу к ней ходили.
Лев Иванович пододвинул стул к девушке и мягко попросил:
– Присядь, пожалуйста, Лена, и расскажи подробно, что помнишь.
Девушка распахнула куртку и опустилась на стул.
– Помню немного. В садик меня не водили, только в музыкальную школу. Со мной сидела бабушка. Родители много работали, поэтому я везде
