расслабон
Безмятежно питаюсь вечерней едой. Затрелилась и задёргалась моба. С кнопочного разрешения говором наполнилась. Отчаянно шипящей и торопливо шепелявой. Шш-фф-шш-фф-шшш. Ф-ф. Ш-ш. Замыслил: Телефонировала ужратая в соплину радиостанция с антенной, вырванной собутыльниками. Или очень злой ёж, которому медведь оглоблей вышиб 2-3 зубья. Или огромно-великанский паучище-лохмачище вроде Висконсия. Обогатился сотовиком и по номерам трубит, случайно сгенерированным в его чайнике, симулируя одного из нас: “Нашфы кефифы ш шамым нифким пфофефом. Нушен тофко ваш пашпот и фаш мофг. Ффкушшный и шшощщный моффг! И фопа фаша нам нуфна!”. Или… Но звякал не паучище, не бухая радиостанция, не или… а бухой Архив. В трезвости его речевые дефекты едва заметны, если слух не напрягать. В бухоловстве заметны, даже если не напрягать. Звучит, словно родился, долго жил и воспитывался в закрытой общине хронически пьяных французов, частично обезубенных.
Акцент паука-кредитора изобразить письменно тяжковато. Речь узюзившегося Архива изобразить письменно нереально. В бесконечных наплывах-наслоениях шипения и обильной пене шепелявенья различались островки-огрызки внятности: “…фомп фломалфа…”, “…Хофдей пифа пинёс, пиходи… “…пиходи, сука, блядь…”, “…пиздец, блядь!..”, “…ты пидёшь?.. Сука, блядь, алье?!”. Маты Архив произносил на удивление звучным и прекрасным голосом.
– Лады, сука, блядь, иду, – согласился.
В пьяном угаре Архив вполне мог навалять системнику или цинично избить монитор. После звякнуть кому попало и попросить осмотреть сломавшийся комп (“…не фнаю, щё он не флющаефса…”). Кому попало потому, что я шарил в компах поболее Архива. На чуть поболее. Я знал словосочетания “кэш-память” и “тактовая частота”. А он не знал. И мы оба не знали значений этих слов.
Когда-то Архив плотно боксировал нескоко гадов. Не нарушая графика. На Гробывском ежегадном соревновании забил второе местечко. Но вскорости увлёкся молотой розочкой и на депах разосрался с тренером. Начал житуху с чистого листа, завязав со спортом и развязав со спиртом. К молотой то возвращался, то уходил от неё. Дни текли своим чередом.
Архивная пещера находилась на втором этаже двухэтажной деревяшки. К ней вела скрипучая лестница под бескомпромиссным 110-градусным углом. Я преодолел эту архитектурную сложность. Пещерная дверь распахнулась. На гребне громыхающей лавины музона вынесся Архив.
– Музыку убавь! – вдогонку Архиву гневно метнул требование его батя. Музон утихомирился. Гордеем, поди.
В режиме зюзи Архив сражался с батей почти как белобрысый колдун с утопцами, в стремлении доказать, что второе местечко на Гробывском соревновании получено им вовсе не по роковому стечению обстоятельств. Так и надо. А если ты ваще чемпион глобуса по хаотичному мордобою, смело разбивай всем шнопаки и выворачивай жральники, ведь чемпион глобуса по хаотичному мордобою – не хер котячий. Тачку не так припарковал – тебе замечание, а ты в жбан лапищей опытной
