Аполлинарий показал в сторону стоящей на песке банки с синей краской, которую «одолжили», с молчаливого согласия Джека, у хозяйственного заведующего клубом и прикатили на берег еще ночью.
– Сейчас каждый подойдет к этой банке, окунет лапу и обмажет себя этой краской. Это для того, чтобы наши верные друзья-псы в горячке боя не приняли вас за врага. Мы для них все на одну морду. И в том, что бой будет горячим тоже можете не сомневаться. Может, кто-то передумал? Лучше сказать сейчас.
Никто не шелохнулся. Все были готовы к любому исходу.
Вдруг с пологого склона скатился серый клубок. Это был Васька.
– Аполлинарий! – единственный пьяный глаз продолжал вращаться. – Не серчай! Я же не опоздал?
– Нет, Василий, ты не опоздал. Я рад, что ты здесь.
Василий расплылся в редкозубой улыбке. Подмигнул.
– Да мы их сейчас под орех всех! А потом отметим это дело! Я там заныкал флакон!
Аполлинарий с грустью кивнул, оглядел сельских котов. Ну какие они бойцы? Обычные домашние коты и кошки, привыкшие к спокойной размеренной жизни. Разве только Васька… Но и тот – пьяный!
***
Они шли плотным потоком. Черные и белые, серые и рыжие, полосатые и в крапинку. Породистые и беспородные. Блатные и честные бродяги. И было их ровно 50.
Остановились в нескольких метрах, посмеиваясь над сельскими котами с синими полосами на спинах и боках.
– Эй, чмошники! – крикнул Хирург, возглавлявший процессию. – Вы еще можете передумать! Я сегодня добрый, поэтому за вашу борзоту просто повышу положенный мне процент и отпущу с миром! Только шавок потреплем немного!
Тесса тряхнула крупной красивой головой, зарычала. Акела хранил спокойствие. Джек бил лапой по песку, ему не терпелось броситься в драку. Но все решал Аполлинарий, он здесь был главным.
– А ты, харя блатная, пасть захлопни! – прошипел Аполлинарий в ответ. – Базаришь много, утырок!
Довольный оскал медленно сполз с красивой черной морды. Хирург повернулся к своей кодле.
– Этот фраер – мой!
И тут прогремел гром, полоснула молния, и на землю хлынули потоки воды. Словно сигнал сверху: начинайте!
И они начали!
Это был самый настоящий бой не на жизнь, а на смерть, где никто не просил пощады и не жалел врага. Над пузырящейся от дождя рекой разносились кошачьи вопли, лай собак, звуки ударов, стон раненых, скрежет зубов. Влажный воздух рассекали когти. Взметались фонтаны крови, вздымался мокрый песок.
Аполлинарий увернулся от удара, острые как бритва когти Хирурга прошли в сантиметре от его широкого носа. Взмахнул лапой, и Хирурга отбросило на Гайморита, который отбивался вслепую от мелькающих с невообразимой скоростью, словно ножи в мясорубке, тонких лап Берты. Косой выл под ударами ревущего от ярости Марата, бок о бок с ним храбро сражалась Ольга, вцепившаяся острыми зубами в ухо огромного черного кота.
Над полем битвы летали коты – преодолеть силу тяготения им помогали жестокие
