тоном выкрикнула бабулька.
– Да нет у меня ничего тяжелого, баба Капа! – отозвалась Галя.
– Слышь, Васька?! Нассышь в лифте, я тебя, контрацептив ты дырявый, заставлю там все вылизывать! – бушевала баба Капа.
Стоящая рядом с бабкой интеллигентного вида и предпенсионного возраста женщина в ужасе прижала руки ко рту. Это была Ольга Семеновна, соседка с девятого этажа, профессор кафедры русского языка гуманитарного вуза, а заодно и доктор филологических наук.
– Капитолина Алексеевна, голубушка! Не стоит так выражаться. Как сказал Тургенев: «Берегите наш язык, наш прекрасный русский язык – это клад, это достояние…»
Баба Капа нетерпеливо перебила.
– Не лечи меня, Олька! Как пел Юрий Хой: «Матерщиной нашей русской обложи и не ссы! Как учили нас деды, как учили отцы!»
Бабка затрясла седыми волосами, притоптывая в такт играющей в голове мелодии. Ольга Семеновна закатила глаза и покачнулась, казалось, еще немного – и она упадет без чувств. Хорошо, сосед Михаил вовремя поддержал. А баба Капа уже поднималась по лестнице, тряся головой и напевая что-то там из репертуара "Сектора газа"…
***
– Я есть хочу. Долго мы здесь будем торчать?! – Вовка сидел на скамейке и смотрел на окна квартиры.
– Пусть помирятся. Как следует… – ответила Аня, симпатичная восемнадцатилетняя девица, раскачиваясь на качелях.
– А мы что, им мешать будем? – недоуменно спросил Вовка. – Пусть себе мирятся.
Сестра не ответила. Откуда ее малолетнему брату знать, что большинство взрослых после долгой ссоры мирятся довольно своеобразно, отдаваясь этому нехитрому делу со всей животной страстью. Как еще говорят: словно в последний раз.
– Попозже позвоним папе! – отрезала Аня, наблюдая, как в их подъезд входит мужик в синем комбинезоне. Мужик был пьян, его знатно штормило. В руке колыхался чемоданчик для инструментов.
***
Освещение в лифте замигало. Погасло, потом снова загорелось.
– Когда уже они приедут?! – нетерпеливо спросила Галя. Ей хотелось домой, принять душ, вытянуть свои усталые от дневной беготни ноги. А вместо этого она сейчас вынуждена стоять в маленькой коробке, наедине с ухмыляющимся мужем.
– Сказали, в течение часа, – ответил Вася. – Торопишься?
– Вот почему ты такой? – устало спросила она.
– Какой?
– Ты мне за эти двадцать лет все нервы вымотал! Чего тебе не хватало, а?
Вася задумался. Действительно…
– Загулы эти твои недельные, – продолжала Галя. – Три раза под капельницей. Белочки. Деньги, которые я копила на ремонт квартиры, пропил!
Вася молчал, глядя в пол. Сказать в свое оправдание было решительно нечего. Все так и есть…
– Ну, что молчишь? – Галя пыталась заглянуть ему в глаза, которые тот усердно прятал.
– Права, мать, права! – вздохнул Вася. – Но я изменился. Ты же видишь!
– Кстати,
