надеясь, что жена одумалась и вернулась навсегда.
Она жестом отказалась.
– Воды. Комнатной температуры. Бутылочную, если есть.
Рид подавил в себе порыв состроить гримасу или бросить в ответ колкость. Он смотрел на неё другими глазами. Она больше не была его женой. Перед ним сидела чужая женщина. Однако он по-прежнему любил её. Какая нелепость!
Ему следовало бы ненавидеть её.
– Сейчас принесу.
– Рид, я не жду, что ты поймешь, – сказала Калиста, когда он вернулся в комнату со стаканом воды.
Он решил, что с него хватит: в эти игры он больше не играет.
– Мне нет необходимости что-либо понимать.
Калиста допила воду и пристально посмотрела на него. Глаза у нее были красивые.
– Ты приготовил деньги?
Мгновенно рухнули все его надежды, пусть и несбыточные.
– Боже мой, Калиста! Неужели это всё, что ты хочешь?
– Вообще-то, нет. Мне нужна только я сама. А деньги… они мои.
Мысленно Рид прощался с ней. Вслух он ничего не сказал. Прошел к холодильнику и из-за контейнера с замороженной лазаньей вытащил большой пакет с деньгами. Повернувшись, увидел, что Калиста, уже обувшись, стоит рядом с ним.
– Держи. – Он протянул ей деньги.
Забирая пакет, она наклонилась к нему. Ближе, чем в том была необходимость. Он чувствовал на лице её дыхание.
Предлагает поцеловаться?
Ну уж нет.
Рид резко отступил назад, спиной задев дверцу холодильника. Прикрепленные к ней магнитиком c эмблемой футбольной команды «Сиэтл сихоукс» счет из компании грузоперевозок и список продуктов, которые требовалось купить, соскользнули на пол.
– До свиданья, – сказал он.
Она скрылась за дверью, села в ожидавший её автомобиль.
И уехала.
16 сентября 2019 г., понедельник
Линдси слышала, как за её спиной тикают часы. Кошка Рида вдруг убежала в кухню. Боль искажала черты Рида, хотя со дня прощальной встречи с женой миновало много лет.
– И с тех пор вы больше её не видели?
– Только один раз.
Июль 1999 г.
Прошло несколько недель с того дня, когда он передал Калисте часть денег от продажи дома. Она ни разу не позвонила, даже поздравительных открыток не прислала сыновьям, которые в этот период справили свои дни рождения. Словно она вообще никогда не имела отношения к их семье. Рид заметил, что мальчики перестали спрашивать про мать, и он, стараясь не напоминать им о ней, тоже прекратил говорить о жене. У него мелькала мысль, что, возможно, ей грозит опасность, но ни к каким действиям его это не подтолкнуло. Карен Рипкен уже прошла этот безнадежный путь. Она нанимала частных детективов, звонила в местную полицию по делам индейцев острова Ламми. Даже участвовала в одном из дневных телешоу, в котором обсуждалась проблема сект, заманивающих людей в свои сети.
– Это
