и девять лет. Наверно, я дал слабину. Подумал: если мы хотим как-то наладить свою сломанную жизнь, нужно приспособиться к её жизни и к тем требованиям, что с этим сопряжены.
Рид был полной противоположностью представителям того поколения мужчин, которые настаивали, что профессиональная деятельность их жен имеет второстепенное значение. Что жены всегда должны следовать за мужьями. По месту их новой работы. В другой город. Чем бы она ни занималась. Он – глава семьи, и этим все сказано.
– Чем она занималась?
– В то время она жила в Беллингеме, откуда каждый день ездила на остров Ламми, где работала на ферме Спеллман. В одном письме она похвасталась, что не знала подлинного счастья, пока не начала работать у Марни.
– И что она там делала?
– Марни тогда еще только пыталась преуспеть. Разрабатывала одно зелье за другим, утверждая, что каждое – это не только эликсир вечной молодости, но и залог головокружительного счастья, которое происходит…
Он умолк.
– От чего?
– Да толком не знаю. От её мистической связи с природой. Якобы она избранная, богиня природы. Что-то в этом роде.
Рид встал с кресла, прошел к старинному секретеру из красного дерева и, ничего не говоря, полез в самый нижний выдвижной ящик. Потом, глядя в глаза Линдси, вручил ей пачку из десятка писем, перевязанную выцветшей желтой лентой. На конвертах – логотип фермы Спеллман: пчела в шестиугольнике.
– Они сложены по датам. Короткие. Почитайте, пока я сварю кофе.
Рид исчез на кухне, а Линдси развязала ленту.
Насчет краткости он не преувеличивал. Калиста писала буквально по нескольку слов.
«Я преображаюсь. Это то, что мне нужно».
«Скучаю по тебе и мальчикам».
«Марни – самое удивительное существо из всех, кого я когда-либо имела честь знать».
«Такой счастливой я еще никогда не была. Должно быть, это и есть рай. Целыми днями на солнце, тяжелый труд. Блаженство».
«С каждым днем я все ближе».
Это письмо Линдси зачитала Риду, который вернулся в гостиную с чашками горячего кофе.
– О чем это она? К чему «ближе»?
Он поставил чашки на стол перед ней.
– Не знаю, правда. А жаль. Прочитайте последнее.
Линдси открыла последнее письмо. Оно было длиннее остальных, хотя все равно уместилось на одной страничке.
«Рид, я хочу, чтобы вы с мальчиками приехали сюда. Мы должны быть вместе, друг без друга мы неполноценны. Пойми: все, что я совершила – даже если это причиняет тебе боль – делалось во имя высшей цели. Во имя того, чтобы я стала такой, какой являюсь теперь. Продай дом. Забери мальчиков из школы».
Линдси подняла глаза на Рида.
– И вы приехали.
Он снова сел в кресло.
– Глупо, знаю. Временами я готов был её убить… – Он запнулся, сообразив, что допустил нелепую ошибку: опасно бросаться такими
