не доберутся до исконного тела. Но она ест. Может, ее можно отравить? Какой-нибудь яд обязательно сможет убить ее. У меня в мешке было несколько склянок с ядами Фучжана, и хотя они предназначены для людей, вполне могли отравить и яму. Но не сейчас.
Я снова бежал. Как и всю жизнь. Бежать из своего домика, сложенного из палок и ветоши. Бежать из Цай Хонг Ши. Бежать из Академии. Бежать из каравана, затирая следы и метки.
Я остановился, как вкопанный. Кажется, перенапряжение сказалось не только на моей магии, но и на голове. Фучжан же лекарь, а лекари обычно умеют ставить метки! Я тут проверил и обнаружил пять меток разной силы, из них две были старательно скрыты. А еще старик умудрился взять немного моих волос и крови. Я уничтожил и метки, и образцы, вот только все это время Фучжан мог отслеживать мое перемещение. Значит, он знал, что я иду обратно по той же дороге.
Оставалась еще надежда, что старик подумает, будто я с самого начала знал про метки и уничтожил их позже, чтобы запутать следы. Ведь я мог после этого свернуть куда угодно. И раз уж я вспомнил про метки, то решил заодно проверить свои, которые оставил на торговце и нескольких крестьянах. Я знал, что торговец мог избавиться от нее в Киньяне, достаточно найти хорошего лекаря и заплатить ему, поэтому-то и взял его ус. Но я лишился его вместе с остальными вещами. Хорошо, что я догадался поставить метки еще и на крестьян.
Метка торговца находилась далеко на востоке, видимо, он уже добрался до столицы, метки крестьян были чуть ближе и воспринимались отчетливее. Пока до них никто не добрался. Пока.
Обратный путь занял целых семь дней, из них два дня я просидел на месте из-за сильнейшего ливня.
Дожди на равнинах выглядели совсем не так, как в Киньяне. В столице ты всегда мог спрятаться под крышами и смотреть, как вода собирается в бурные потоки на вымощенной дороге и стекает между домами по специально отведенным выемкам. Приятно слушать биение капель по черепице, журчание ручьев, и отдаленное громыхание придает законченность этому музыкальному представлению.
Во время дождя госпожа Роу любила устраивать чаепития на крытой террасе. Слуги выносили широкий низкий столик, квадратные скамейки с подушками, зажигали светильники и расставляли их во дворе без матерчатых абажуров, чтобы ничто не мешало любоваться игрой света на каплях. Заваривался особый чай, который в другое время нельзя было пить: густой, терпкий, ароматный. Затем мы усаживались за стол, выпивали по первой чашке, Байсо шутил и болтал, как обычно, Джин Фу посмеивался, госпожа Роу спрашивала у меня об успехах в учебе, но потихоньку «дождевое настроение» пробиралось к нам в тепло, и мы замолкали. Слушали шум капель, рассыпающийся дробью по камням и доскам, переливающийся колокольчиками по чашкам, которые заранее расставляли для сбора дождевой воды. Вдыхали свежий влажный воздух, напоенный травами. Смотрели на крошечные фонтанчики, взлетающие на поверхности пруда, на призрачные блики от светильников и неясные тени. Иногда госпожа Роу еле слышно читала стихи, и казалось,
