только любовь.
Последовала длинная пауза, наполненная глубоким смыслом. Но чивани прервала ее:
– Ну ладно, уже поздно, – она с громким хлопком стукнула ладонями по своим коленям, потерла их. – Пора возвращаться.
Решительно поднялась. После захода солнца темнело быстро. В приютившем их скверике начали выводить первые трели, прочищая свои горлышки, соловьи, озвучивая наступающую темноту:
– Отлично, теперь не будет видно, что я в исподнем. Как ты насчет перекусить? А вот у меня, как назло, с собой только золото, что на мне. Я думала, мы быстро обернемся. Но не вышло…
– Это не проблема.
– Отсутствие денег для тебя не проблема?
– Нет. И никогда не будет.
– И почему же?
– Потому что ты забыла, что я и земля, как ты и огонь, в союзе.
– И что это значит?
– Это значит, что у меня всегда есть или деньги, или то, что можно обменять на деньги.
– Как это?
– Вот так.
Ленни опустился на колени, положил ладони на горячую землю, закрыл глаза и начал молиться. Попросил простить его за дерзкое желание показать своему новому наставнику, как для него отсутствие денег не является проблемой.
Бхуми, казалось, вздохнула, слегка шевельнулась. Даже чивани услышала и немножко всполошилась. По поверхности земли пробежала легчайшая дрожь. Трава зашевелилась с тихим шелестом, как от прикосновения невидимых рук. Волна пошла прямо из-под их ног и разлилась в разные стороны.
Чивани ойкнула и вскочила на ближайшую скамейку, не отрывая, впрочем, изумленного взгляда от того, что она видела.
Через пару мгновений волна вернулась назад и высыпала перед Ленни все, что нашлось в сквере из потерянного жителями городка во время прогулок: несколько грязных бумажных купюр старого образца, мелкие монетки, золотое кольцо и серебряную сережку. И опять перед глазами ничего необычного. Только посвежевшая, заметно выросшая трава продолжала ластиться о колени Ленни, как кошка.
Он не смог удержаться от смеха, глядя на чивани.
– Лоло, – строго начала было она, осознавая, что над ней смеется малец. Но быстро поняла, что и вправду выглядит смешно: на скамейке, задрав оставшиеся юбки, ошарашенная, с широко распахнутыми глазами и открытым ртом, забыв о привычном ей положении дел, что это она должна удивлять. Поэтому не продолжила, хихикнула, опустила и поправила юбки.
– Вот так, – Ленни собрал деньги, подобрал кольцо и сережку, засунул их в карман, – пойдем есть?
– А то.
Но через мгновенье вторая волна высыпала к их ногам пригоршню ягод.
– Это нам на перекус, я так понимаю.
А третья – венок из ночных фиалок, невзрачных, но благоухающих.
– А это тебе, чтоб твое прошлое растворилось и не мешало тебе.
Чивани спрыгнула
