явно не жена Михееча и не кто-то из деревенских. Да и Светка не знает никого, кроме Катерины, торговавшей вчера в магазине, ну и Надежды.
– Да, сейчас, – проблеял Гаранин и вручил трубку гостье, вошедшей на кухню.
– На, тебя!
– Кто?
– Понятия не имею, – пожал плечами Гаранин, не сдвинувшись с места. И даже за руку удержал подружку, желая знать…
«Каждый охотник желает знать, где сидит фазан», – пронеслось у него в голове.
Света напряженно бросила в трубку:
– Да, алло!
– Что, племяшка, пельмешек захотела? – хохотнула трубка.
– Лина, твою мать, – фыркнула Света. – Как ты меня нашла?
– Это наш Иван Григорьевич постарался, велел позвонить, – сообщила тетка. – А пельмени, что по рецепту твоей бабушки Раи, мы переименовали в «Бабушкины». Пришлем вам коробку. Что еще передать?
Света задумалась на минуту, а потом попросила:
– Пришли мне ноутбук небольшой, карту сбера открой на свое имя и лыжный костюм купи. Только отдельно куртка и брюки, я тут замучилась в Ленкином комбинезоне ходить.
– Ху из Лина? – удивился Гаранин, когда Света отдала ему трубку. – И почему она звонит мне? Откуда у нее мой номер телефона? – нахмурился он.
– Это моя тетка родная. Она работает на заводе, где делают пельмени. Видимо, твой Михееич с ней разговаривал. Кстати, пельмени эти теперь «Бабушкины» называются.
– Мир необычайно тесен, – недовольно пробурчал Арсений и коротко скомандовал: – Собирайся, Олеська ждет.
Света кивнула, заметив на столе огромный термос и пакет с бутербродами.
– Сейчас, – кивнула она. – Дай телефон, я перепишу Линкин номер.
– Я продиктую, – заметил осторожный Гаранин, подумав, что тут опять нестыковки. Не успел он поговорить с Михеичем, как тут же перезвонила нахальная Лина. И ему на сотовый, а не своей родственнице. И разговор странный. Почему пельмени сначала были «Райские», а потом стали «Бабушкиными»? Где связь? Опять лажа… Эх, Светка, непутевая ты дурочка, поймаю на крупной лжи или на сливе информации, выгоню взашей. Сама пойдешь пять километров до Крушинина, а потом поедешь на рейсовой развалюхе до Зарецка».
Настроение испортилось, и Гаранин выскочил во двор, завел вездеход. Следом вышла Света, нахохлившаяся и недовольная.
– К двери палку приставь, – велел Арсений.
– Это еще зачем? – изумленно бросила Света.
– Чтобы знали, что нас дома нет, – пояснил он, удивляясь вопросу. – Здесь не город, маленькая, законы другие.
Света послушно приставила тонкий дрын со скошенным концом к двери и прошептала чуть слышно:
– Чудеса! Так и войдут, зная, что никого нет дома, – пробурчала она, садясь сзади него и добавила недовольно – Вот ты меня подставил с этими пельменями.
– Сама виновата, сказала бы про тетку, я бы не стал заказывать!
– Вот
