и, лучезарно улыбнувшись, проворковала:
– Как скажешь, кошкуль!
Цесаркин негодующе глянул на нее и, круто развернувшись, чуть не врезался в соседку Аделаиду Петровну. Он пробормотал дежурное «здрасси» и кинулся вниз, краем уха услышав, как старая курица здоровается с Арахной.
«Вот! Вот с кем поговорить нужно!» – сам себе попенял Денис.
Он долго тренировался, пытаясь за один раз восстановить былую форму.
– Да все у тебя нормально, – отмахнулся на его жалобы тренер. – Подумаешь, месяц!
– Не поверишь, Серый, еле сегодня сумку поднял!
– Витамины попей, – хмыкнул тренер и отправился наставлять молоденькую красотку, тщетно пытавшуюся сделать гиперэкстензию.
После тренировки и душа Цесаркин ввалился в кафетерий и, велев себе раз и навсегда забыть о мясе, заказал на завтрак суфле из спаржи и смузи из авокадо и шпината. Бросил сумку на пол, собираясь устроиться за столиком у окна и с высоты десятого этажа наблюдать, как солнечные лучи скользят по крышам близлежащих зданий и щекочут верхушки деревьев. Но звук, гулкий и протяжный, словно набат колокола, заставил его насторожиться.
«В сумке только тряпье и кроссовки», – заверил он сам себя и тряхнул баул снова. И опять услышал лязг металла. Цесаркин, осторожно поставив сумку на плетеное креслице, принялся рыться в необъятном чреве спортивного чувала, наощупь определяя свое нехитрое барахло. Но неожиданно пальцы налетели на что-то твердое. И Денис даже почувствовал легкую боль от такого столкновения. Но яростное удивление, закипевшее внутри, только придало силы. Он откинул вещи в сторону и, наклонившись над сумкой, напоролся взглядом на две старые чугунные крышки от гусятниц, аккуратно сложенные друг в друга.
«Ну погоди, красавица! Зайчик мой дорогой, погоди! Я тебе припомню!» – усмехнулся Цесаркин, кляня в душе Нину Тарантуль, посмевшую влезть в его сумку.
«Сам-то хорош, мясо сожрал, замок поломал, – попенял ему внутренний голос. – Она и отомстила!»
Денис наслаждаясь ел суфле и размышлял, как бы еще поквитаться с несносной бабулей. За окном поднималось солнце, медленно приближаясь к зениту, и выходить на душную улицу Цесаркину не хотелось. Он поморщился от мысли, что его ждет работа и привередливый заказчик и, допив смузи, поспешил к выходу. Звонок брата отвлек Дениса от плана мести номер один, когда он заходил в лифт.
– Статья получилась, закачаешься! – не поздоровавшись, принялся хвастаться Костик. – Шеф обещал эксклюзив сделать, поэтому даже тебе не могу дать прочесть. Даже не проси, – хохотнул брат, а Денис скривился, как от зубной боли. Хвастливые речи Костика он терпеть не мог.
– Это следующая ступень в эволюции! – орал в трубку брат, захлебываясь от восторга. – Главному статья так понравилась, что он мне еще одно интервью поручил. Поэт Томагавков. Слышал о таком?
– Да, – усмехнулся Денис. – У него совершенно отпадные стихи. Не пойми о чем. Я читал в каком-то журнале…
