их. – Я чуть не убил вашего гонца! Загнал лошадей, ведь мы скакали всю ночь! И ради чего? Чтобы вы, потомки Ричарда Бесстрашного[13], не смогли справиться с такой пустяковой задачей?! Не смогли уговорить девчонку!
Роджер переглянулся с Ричардом и взглядом велел ему молчать. Нужно подождать, пока отходчивый Вильгельм сменит гнев на милость. Поэтому кузены молчали, пока герцог распекал их на все лады.
– Ричард! Твой отец, Гилберт, отдал за меня свою жизнь! А верный Турольд закрывал меня грудью от стрел! А мой дядя Готье дневал и ночевал в моей спальне, стремясь защитить от рук убийц! Он прятал меня в бедняцких лачугах, и вы оба были рядом! Но это вас ничему не научило! И как вас ещё демоны в ад не утащили! Эвре! Седлать моего коня! А вы, двое, поедете со мной и покажете дорогу.
Роджер видел, что герцог взял себя в руки. Он тяжело дышал, и в его глазах бушевало пламя. Стоял в центре комнаты, уперев руки в бока, и вся его стройная крепкая фигура выражала готовность броситься в бой. С лица сошли пятна гнева, и когда Эвре вернулся, чтобы сказать, что лошади готовы, Вильгельм уже широко улыбался и шутил.
– Боже правый, – хохотал он, когда они выезжали из особняка Ричарда, – да это кремень, а не девица! Задала она вам жару! Видимо, ждала, когда я приеду и укрощу её!
Роджер, искоса поглядывая на герцога, ничуть в этом не сомневался. Тот едва сдерживался, чтобы не пришпорить коня и очертя голову, нестись по мощёным улицам, распугивая сонных прохожих. От канала поднимался туман, который белёсым полотном скрывал дома и островерхую крышу церкви, стоящей на возвышенности. Над рекой плыл колокольный звон, созывающий горожан к мессе.
– Это она! – воскликнул герцог, увидев избранницу в изумрудно-зелёной накидке на белой лошади в сопровождении придворных. Он пришпорил коня, и Роджер с Ричардом едва поспевали за ним.
Вильгельм подъехал к девушке, и по его знаку кузены и охрана окружила Матильду и её спутников, отрезая от остальных прохожих. Роджер видел, как глаза миниатюрной всадницы расширились от немого удивления и ужаса, когда она поняла, кто перед ней. Придворные за её спиной испуганно зашептались, во все глаза наблюдая за происходящим.
– Так вот ты какая, Матильда Фландрская, – герцог цепким взглядом оглядел девушку с ног до головы. – Прекрасная и дерзкая как роза с шипами. И что же мне с тобой делать?
– А вы, судя по всему, Вильгельм Нормандский, – отчеканила она. – Я наслышана о ваших манерах. Ничего другого не ожидала увидеть.
– Стало быть, ты мне отказываешь в брачном предложении? Скажи мне это в лицо!
Роджер почувствовал, как опасно зазвенел голос герцога, предвещая вспышку гнева. Если сейчас Матильда не найдёт верный тон голоса, то можно ожидать чего угодно. Но ей определённо не хватало гибкости, и она, глядя ему в глаза, резко ответила:
– Да, я отказываюсь выходить замуж за бастарда. Скорее уж в монастырь пойду! Дайте мне проехать! Я опаздываю на мессу.
Герцог медленно
