не хочу туда! – в её голосе послышалось отчаяние. – В монастырь отправляют за более страшные вещи!
– Значит ты, юная леди, образец добродетели, – холодно произнёс он. Укушенная рука пульсировала, а в колене ощущалось жжение. – Пребывание в монастыре научит тебя хорошим манерам. Твой отец уже устал извиняться перед всеми.
– Ему и дела до меня нет. Он скоро женится на противной леди Ориольде. Это она надоумила его отправить меня в монастырь, а не герцог!
– Да неужели? – Роджер приподнял левую бровь и развернул Анну к себе лицом. – Сколько тебе лет?
– Одиннадцать, мессир. Отпустите меня!
– Зачем?
– Чтобы я вернулась домой.
– Тогда твоя будущая мачеха придумает другой способ, чтобы услать тебя подальше. Неужели не понятно?
– Куда услать? – Роджер видел, как расширились её глаза.
– Куда угодно. Всему есть предел. Даже твоим проделкам.
– Ах, вы про тех жаб, мессир? Я просто хотела им помочь!
– А как же опилки в сапогах Гийома? Пересоленный мясной соус для герцога? Деревянный гвоздь в пироге с рыбой? Это ты совершила столь неблаговидные поступки, – наставительно произнёс он. Чувствуя, что боль в колене стихает, он повёл девочку обратно к усадьбе. – Зачем ты это делала? На спор с мальчишками?
– Нет, – сдавленно ответила Анна.
– Хочешь знать, почему?
– Да.
– Будь ты моей сестрой, – понизив голос, сказал Роджер, – я бы решил, что тебе просто не хватает внимания. Ты из кожи вон лезешь, чтобы все вокруг говорили о тебе, словно ты – особа королевских кровей, а не дочь герцогского охотника из Монтеня. Я считаю, что ты – избалованная девчонка, заслуживающая хорошей порки. Твой отец слишком мягок, чтобы наказывать тебя, и слишком добр, чтобы ставить на место. Внимание можно заслужить другими поступками.
– Стать монахиней? – фыркнула Анна.
– Не обязательно. Вырастешь – поймёшь. В одиннадцать лет уже пора понимать, что не всё происходит так, как мы хотим. Тебе ещё будешь стыдно за такие поступки.
– Ничего подобного! Это герцог – противный и злой, потому что на всех кричит. Поделом ему!
– Не играй с огнём, – предостерёг Роджер и дёрнул её за руку. – За твои проделки с едой он мог казнить твоего отца на твоих же глазах. Не стоит испытывать его терпение. Ты ещё вспомнишь мои слова, юная леди. И не пытайся больше сбежать, а то навлечёшь на свою хорошенькую головку новые беды.
– Не навлеку! – упрямо сказала она. – И кто вы такой, чтобы поучать меня?
– Человек, который понимает в этой жизни больше твоего. И я так и не дождался от тебя извинений.
– Вы их услышите, когда ад заледенеет, – она топнула ножкой. – Мне нечего делать в монастыре!
– Подумаешь над своим поведением в свободное от пакостей время, – устало произнёс он и повёл её к костру. Показав на
