Было видно, что расстройству предаваясь, он мысленно сам себя бичевал. И внутренняя борьба затмила остальное окружающее: он не удостоил нас ответом. Попятился, раболепно склонившись, к лестничной клетке и уже собирался скрыться из виду, когда мы окликнули его: представится ли он, наконец?
Таким образом мы добились, что загадочного соседа зовут Санди.
Насколько нам это пригодится в будущем, мы не подозревали, сомневаясь даже в реальной возможности воспользоваться приглашением.
Топчась в коридоре, на том самом месте, где нас поразило чудное явление, мы обсудили следующее: откуда мог прибыть наш сосед; как давно он живет в пансионате; найдется ли у нас наглости самовольно явиться в гости; насколько порядочны эти ребята (логично, что их в номере несколько), если так просто бросаются приглашениями; каковы другие наши планы, в случае неудачи с предложением от Санди… Вот что обсудили девчонки на лестничной клетке пансионата.
Возникновение из-за кулис, где только что скрылся незаурядный Санди, следующего персонажа оторвало нас от страстных пересуд. Пересуд, охватывающих сплетниц, которые не могли не среагировать на происшедшее иначе: события начинали свое сплетение.
Шатко-валкая, не имеющая четких очертаний, бесформенная фигура медленно приближалась к нам. Некто, облачённый во все темное и небрежное, отчего заранее определялся в разряд не особо заботящихся о своей внешности, едва волочил спиртом налитые конечности. В направлении неизвестном, пока блуждающий одурманенный взор его не упал на нас. Этот неприятный некто – неприятный для нас, как я потом поняла, невинных и правильных девочек – тут же встрепенулся. Во взоре его обнадеживающе просветлело, и теперь он решительно наступал на нас.
– Вот вас-то я и искал!
Его наступление с распростёртыми объятиями, готовыми поглотить жадно всех троих, вовсе не отзывалось в нас взаимным восторгом. Брезгливостью переполняясь, мы выскользнули из-под его клешнями загребающих рук. Рук, намеревающихся захватить в плен и прижать насильственным образом к дружеской груди. Мы выскользнули и рассыпались в стороны.
– Откуда вы, такие красавицы, беретесь? Покажите мне место, где водится такая красота!
– Ступай, ступай, куда шел… – поморщившись, посоветовала я. Тоже мне знакомство!
– Так я же вас искал, а вы прогоняете меня!
Его лицо, возрастному определению не поддающееся – что-то под тридцать, не понятно, – исказилось в обиженной гримасе. Такой выразительной у человека, подверженного влиянию алкоголя. Предполагая неустойчивое настроение его, мы старались не выказывать враждебности и помягче спровадить его.
– Мы не знаем тебя, – безоговорочно констатировала Валери, давая знать, что разговор исчерпан.
Беспристрастность характеризовала Валери в любой ситуации, даже в той, когда проявлялась эмоциональная напряженность
