торчащими из него полосками травы, к единственной поблизости избушке, в которой Синдер, очевидно, и жил.
Небольшое крыльцо выступало в сторону деревни, грунтовые улочки которой повторяли изгибы небольших холмов и ухабов, петляя между домами. Питч открыл дверь.
– Входи. – Он жестом пригласил Синдера внутрь. – Шеза ушла в гости к сестре. Давай отмоем тебя.
Синдер прошел мимо брата в одну-единственную комнату, из которой и состояла избушка. В закопченные окна проникало мало света, и было темно, несмотря на то, что на улице ярко светило солнце.
Как только глаза привыкли к полумраку, из него отчетливо проступили детали. Прямо напротив очага, выделанного в углу, стояла пара громоздких кресел-качалок. Рядом с ними, справа, была приставлена лестница, ведущая к полатям, где располагалась кровать, а к соседней стене прижалась смотрящая на комод деревянная лавка.
Еще больше деталей. По другую сторону кресел-качалок имелась небольшая кухонька, в которой стоял стол и стулья, столь же грубо отесанные, как и дом, который они украшали. Несколько тарелок с облупленными краями лежали на прибитых к стене деревянных полках. В задней части дома виднелась еще одна дверь, ведущая на задний двор.
Синдер прервал осмотр, когда понял, что Симиал и Лок остались на крыльце. Оба переминались с ноги на ногу, а Лок еще и чесал в затылке.
– Мы пойдем, займемся вашими родителями, – сказал Симиал.
– Я ценю это, – произнес Питч, ступая на крыльцо и пожимая руку каждому.
После того как они удалились, он вошел внутрь и закрыл дверь. Невидящим взглядом уставился вглубь дома, а секунду спустя, похоже, сорвался, и его тело сотрясли жестокие рыдания. Он плотно сжал веки и челюсти.
Синдер не знал, что сделать или сказать.
– Мне жаль, – произнес он срывающимся голосом, неуверенный в том, стоило ли вообще что-то говорить.
Питч содрогнулся, вытер глаза и взял себя в руки.
– Это не твоя вина. – Он прошел вглубь дома, к комоду, вынул оттуда пару штанов и рубашку и кинул их Синдеру.
Тот поймал их и тщательно рассмотрел.
– Переоденься, – сказал Питч. – А потом отдохни. У меня есть несколько одеял – можешь спать на них. – Он вздохнул. – Нам предстоит долгая ночь. Вечером будут хоронить наших родителей, а потом…
Синдер удивился виноватому выражению, вспыхнувшему на лице Питча, когда тот бросил взгляд в его сторону. И все же щедрый жест и слова брата требовали ответа.
– Спасибо, Питч. Мне правда жаль, что все так получилось.
Питч, казалось, хотел сказать что-то еще, но лишь покачал головой.
– Отдохни.
Он покинул избу, и дверная рама затряслась, когда брат захлопнул за собой дверь.
Синдер не отрывал взгляда от нее. Без теплого присутствия Питча в доме стало темнее, но мысли были заняты
