тему. Начитавшись романов из замковой библиотеки, она начала выдумывать всевозможные объяснения такому различию между ней и родителями – от малоприличных до совершенно неправдоподобных, вроде подмены ребенка в колыбельке лесным народцем.
Мать, однако, нисколько не удивилась вопросу. Подойдя к своему секретеру, она вынула из ящичка небольшую миниатюру, написанную цветным лаком на овальной фарфоровой пластинке. Сэйдж зачарованно уставилась на изображение женщины, которая выглядела точь-в-точь как она сама: белые волосы, сверкающие синие льдинки глаз… Только вот Сэйдж очень надеялась, что у нее не бывает – и никогда не будет! – такого холодного взгляда и надменного выражения лица.
– Это моя прапрапрабабка, – улыбнулась леди Лилиана. – Не очень приятная была женщина, судя по фамильным летописям. Но именно она привела наш род к настоящей славе. – Мать почему-то грустно вздохнула и забрала у Сэйдж миниатюру. – До сих пор ни в одном из поколений не рождались дети, похожие на нее. А вот теперь появилась ты. – И она со смесью тревоги и сочувствия глянула на дочь. Сэйдж увидела в ее взгляде непроизнесенные слова: «И я боюсь, что это неспроста».
Объяснение было получено. Но все же девушке почему-то показалось, что оно является как минимум неполным. Если вообще правдивым.
Сэйдж разложила на кровати несколько платьев, брала каждое из них по очереди, прикладывала к себе и подходила к высокому зеркалу. По большому счету, ей было все равно, в чем появиться на балу. Она считала все свои платья одинаково красивыми – в этом смысле родители баловали дочь, заказывая для нее наряды из самых дорогих тканей у лучших столичных портных. В гардеробе девушки было множество платьев, подходящих к ее внешности – нежных розовых, голубых, зеленых, сиреневых оттенков. Родовым цветом дома Олсфортов был изумрудно-зеленый, и Сэйдж предполагала, что на этот во всех смыслах судьбоносный бал она наденет платье именно такого цвета, дополнив его скромными украшениями из белого золота. Но сейчас… Повертевшись перед зеркалом с зеленым платьем, она раздраженно закинула его на дальний край постели и схватила голубое, атласное, отливающее в свете свечей тяжелой синевой грозовых туч.
«А тебе идет. Подходит к цвету глаз – просто идеально».
Сэйдж тихонько застонала и отшвырнула платье. Ну нельзя же так! Она обошла кровать и дотянулась до вороха зеленого шелка. Надо быть серьезнее и ответственнее. В конце концов, завтра – не просто бал, а смотрины. Сэйдж будет выбирать будущего отца будущего герцога Олсфортского. Вот так. И детские капризы сейчас неуместны.
Поверх зеленого воротника Сэйдж встретилась взглядом со своим отражением в зеркале. Лёд, сталь. Стойкость.
«Прапрапрапрабабушка, я тебя не подведу…»
– Какая ты у меня красавица! – Сэр Брандон сгреб дочь в охапку и закружил, не обращая внимания на визг Фиолы «Платье!.. Помне-е-ете же!» Сэйдж засмеялась, обхватив отца за шею,
