чем тебе Дамиан не угодил?.. – буркнул Брандон.
Сэйдж печально вздохнула. Дамиан, высокий и статный, искусный охотник и фехтовальщик, голубоглазый и улыбчивый, такой милый со своими вечно падающими на глаза непослушными соломенными волосами… Остроумный и начитанный. Хорошо воспитанный, всегда спокойный и сдержанный. Просто идеал, мечта всех незамужних девиц в королевстве. Двадцатитрехлетний второй сын графа Бертонского, чьи земли находились в десяти днях пути от границ владений Олсфорта, был самым очевидным кандидатом на руку дочери герцога. Так думали все – и его родители, и родители Сэйдж, и другие кандидаты… Да и сама Сэйдж, по правде говоря, тоже так думала – пока перспектива замужества еще казалась туманной и отдаленной.
Сегодня же, танцуя с ним, слушая его милые и остроумные шутки, изящные комплименты и наивные, но в сущности неплохие четверостишия, которые он на ходу сочинял на предложенные темы, она поняла, что не сможет… Не сможет дать ему то, чего он заслуживает. И пока еще не слишком поздно, пока доброжелательный интерес в его взгляде не сменился голодной тоской, а затем – бессильной злостью на нее, на себя, на судьбу, которая так неудачно перетасовала карты… Нужно оборвать все нити, убить надежду, пока та еще слаба и говорит таким тихим голосом. Дамиан достоин того, чтобы его любили, им восхищались, смотрели на него с обожанием. Он должен найти ту, которая сможет ответить на его любовь. Сегодня Сэйдж отчетливо поняла – она не сможет.
– Смотри, папа, – начала она со вздохом. – Первое. Владения Кроудена граничат с нашими. Это означает, что мы с вами сможем часто видеться. Я не хочу оставлять вас с мамой надолго… Второе. Виконт Руфус станет следующим графом Кроуденским. И наш с ним общий сын получит в конечном итоге оба титула. А ведь гораздо удобнее, когда твои владения находятся рядом, верно ведь?
Брандон смотрел на дочь вытаращив глаза.
– Погоди, – подняла руку Сэйдж, видя, что отец собирается что-то сказать. – И третье. Руфус – единственный из всех кандидатов, кто смотрел на меня так же спокойно и оценивающе, как и я на него.
– И что в этом хорошего? – не выдержал Брандон. – Единственный, кто… Да как он…
– Па-ап, – Сэйдж улыбнулась – грустно и так по-взрослому, что у отца закололо в сердце. – Это-то и делает его самым подходящим для меня женихом. Ну что я буду делать с этими влюбленными мальчишками? Подумай сам… Не знаю, как ты, а я бы не хотела… – Она обхватила себя руками и отвернулась. – Только представь: ты страстно любишь кого-то, души в нем не чаешь, готов весь мир ради него перевернуть. Ты к нему со всей душой, со всем сердцем. А этот человек… Просто терпит тебя. – Она замолчала и уставилась в затухающий камин.
– Вот ты какая, дочь моя, – ошеломленно проговорил Брандон. – А почему ты так уверена, что не сможешь полюбить – того же Дамиана? Прости за… личный вопрос, но я должен его задать. Твое сердце уже занято кем-то, кто не может стать твоим мужем?
– Нет, – Сэйдж постаралась, чтобы ответ прозвучал убедительно – да так, чтобы убедить не столько отца, сколько ее саму, –
