рассвирепел отец. Опять.
– Не я выбирала такую мачеху. И уж тем более не мечтала быть в курсе того, что происходит в вашей спальне. Я переехала в другое крыло, но у Жаннет странное понимание о том, какие темы можно обсуждать с падчерицей.
– Я хотела, чтобы мы подружились. И всего-то! А девочки всегда обсуждают мальчиков, – пропищала в свою защиту Жаннет, похлопав глазками в сторону папы. Будто поднявшийся ветерок от её опахал смог бы потушить ту ярость, которая разгорелась в нём.
– Но не когда твой «мальчик» – мой отец!
Громкое фырканье прервало нашу перепалку, напомнив про гостя.
– Простите, овёс в нос попал, – извинился конь. – У вас очень милая семья, сэр Миллер.
– А у вас есть семья? – ухватилась Жаннет за опасную тему.
– Нет. Лошади не так долго живут, как люди.
– Печально слышать. Тогда возьмите Глорию! – не растерялась мачеха.
– Взять? Куда?
– В жёны! Она проживёт долго, если будете её кормить.
– Да тебе надо на базаре кур да свиней продавать, – не промолчала я.
– Глор-рия.
– Па-ап. Твоя жена сошла с ума, прошу тебя, отсядь от неё.
– Жаннет дело говорит.
– О боги, это заразно! Не слушайте их, сэр Вингельдерский.
– Обычно руки и сердце просят у отца, а не отец предлагает, – смутился Марсель.
– А у меня нет выбора, в Остловке она отвергла все доступные варианты. Осталось пса с почтамта упросить взять её в жёны, – на полном серьёзе ответил папа.
Я потеряла дар речи. Последний раз такое со мной случилось в день смерти мамы – слишком неожиданное событие, которое глубоко шокировало меня.
– Я дам за неё хорошее преданное: мешок золота. И три мешка овса, – накинул сверху отец, понимая потребности потенциального купца.
– Уф-р-р, – выдал гость, покосившись в мою сторону.
А я остолбенела, увидев неподдельный интерес в его взгляде.
– Что скажете? – не выдержала Жаннет.
– Умеете уговаривать. Так и быть, возьму вашу дочь в жёны.
– Ч-что?.. Что вы сказали? – выдавила я. – Сэр Вингельдерский, вы не обязаны им подыгрывать.
– Я никому не подыгрываю.
– Но почему? – столовые приборы выпали из внезапно ослабших рук и упали, противно звякнув о тарелку с недоеденным завтраком.
– Потому что вы первая женщина, которая запомнила и выговорила мою фамилию.
– Это шутка? – От лица отхлынула кровь. Корсет внезапно стал туже обычного.
– Нет.
– Кхм… простите. Что-то мне не хорошо, – обронила я и встала из-за стола, но стоило сделать шаг, как залитая солнечным светом столовая провалилась в кромешную тьму.
Глава 3. Разговор с отцом
– Леди Глория, – суровым тоном
