камеру, дабы удостовериться, что я не собираюсь бежать. Черт возьми, как же дорожит мною правительство!
– И оно право.
– Ну что вы! Я был бы так счастлив, если б мне позволили жить в моей тихой обители!
– За счет других.
– Вы полагаете? Но это было бы так просто. Однако я заболтался, говорю глупости, а вы, наверное, торопитесь. Перейдем к делу, Ганимар! Чем я обязан вашему посещению?
– Делу Каорна, – без обиняков выпалил Ганимар.
– Стоп! Секундочку… У меня ведь столько этих дел! Прежде всего надо покопаться в памяти и найти досье по делу Каорна… А! Вот оно, нашел. Дело Каорна, замок Малаки, нижняя Сена… Два Рубенса, один Ватто и несколько незначащих вещей.
– Незначащих!
– О! Право же, особой ценности все это не представляет. Бывают вещи и получше! Но достаточно того, что это дело интересует вас… Итак, говорите, Ганимар!
– Надо ли рассказывать, как идет следствие?
– Незачем. Я прочел утренние газеты. И даже позволю себе заметить, что вы продвигаетесь довольно медленно.
– Именно по этой причине я и рассчитываю на вашу любезную помощь.
– Весь к вашим услугам.
– Прежде всего вопрос: вы действительно руководили операцией?
– От А до Я.
– Письменное уведомление? Телеграмма?
– От вашего покорного слуги. У меня даже где-то сохранились квитанции.
Арсен выдвинул ящик маленького столика из светлого дерева, вместе с кроватью и табуреткой составлявшего обстановку в камере, достал оттуда два клочка бумаги и протянул их Ганимару.
– Черт знает что, – воскликнул тот, – я полагал, что с вас не спускают глаз и чуть что – тщательно обыскивают. А вы читаете газеты, получаете почтовые квитанции…
– Ну и что! Эти люди так глупы! Они отпарывают подкладку моего пиджака, осматривают подошвы моих туфель, простукивают стены этой комнаты, но ни одному из них не приходит в голову, что Арсен Люпен не так прост и не станет ничего прятать в столь незатейливые тайники. Именно на это я и рассчитывал.
Рассмеявшись, Ганимар воскликнул:
– Ну и забавный же вы человек! Просто поразительно. Ну хорошо, расскажите мне всю эту историю.
– О! Как вы стремительны! Приобщить вас ко всем моим тайнам… открыть вам все мои маленькие хитрости… Это очень серьезно.
– Так я напрасно рассчитывал на вашу любезность?
– Нет, Ганимар, и если вы настаиваете…
Арсен Люпен два-три раза прошелся по камере, затем остановился и спросил:
– Что вы думаете о моем письме к барону?
– Полагаю, вы хотели развлечься, слегка эпатировать публику.
– О! Какое там эпатировать публику! Честно говоря, Ганимар, вы мне казались более прозорливым. Стану я, Арсен Люпен, тратить время на такие детские шалости! Ну зачем мне было писать это письмо, если бы я мог обчистить барона без этого? Поймите
