С ней вежливо обращались, хорошо содержали. Не следует верить всем этим россказням про клетку, кандалы, пытки и тюремщиков-насильников. Это всё домыслы голливудских кинодельцов. Историки уже десять раз их опровергли. А что касается костра, то приговор вынесли церковники, кстати, французы, и согласись, было бы странно, если бы он пошёл на конфликт с церковью из-за этой девушки, столь враждебной к Англии.
Так, спокойно, Жаннетт, ничего особенного, просто мелкая подробность в дополнение к фамильному портрету Джорджа. Вот тебе и верный рыцарь-защитник для сказочной принцессы. Оказывается, вот как можно всё повернуть. А что, пожалуй, забавно. Если рассуждать здраво, ведь почти всё правда. Почти правда. Вообще-то, мне бы следовало восхититься этими историками. Надо же, какую оригинальную информацию они раскопали! Мне бы и в голову не пришло. Наверняка долго трудились, не иначе как шестьсот лет выискивали… по заказу рода Бедфордов. Странно только, зачем опровергать десять раз домыслы голливудских кинодельцов? Если всё в порядке, хватило бы одного раза. А я-то, дура, труды этих историков не изучала. Я читала роман Марка Твена, смотрела фильм Флеминга и наивно полагала, что всем всё ясно и ничего доказывать уже не надо. Ох уж это моё инкогнито…
– Джордж, а если так, то почему ты не возражал тому экскурсоводу, который непочтительно отозвался о твоём предке?
– Джоан, ну о чём мне с ним спорить? Он отбарабанил то, что ему положено сказать за зарплату, а мне зачем унижаться до перебранки?
Ох, темнит милый Джордж. Не верю, что он так рассуждал тогда в музее. Скорее всего, сам себе не очень-то верит, понимает, что его любимые историки наврали, но признаваться не хочет. Или это я вдруг стала чересчур придирчива? Джульетта из меня не получится. Мне небезразлично, какая фамилия у моего Ромео. Между прочим, не известно, как бы повела себя Джульетта, если бы по приказу Монтекки её вздёрнули разок на дыбу. Впрочем, я спешу с выводами. Ещё вчера чуть не дала согласие стать леди Бедфорд, а сейчас едва сдерживаюсь, чтобы не послать Джорджа подальше.
Кстати, о леди Бедфорд: вскоре после того, как меня поместили в темницу, она приходила посмотреть, как меня содержат, и сделала хороший втык Кошону. Я опасалась, что мне опять достанется на орехи, но напротив, в тот же день всю темницу почистили, на какое-то время офицеры стали следить, чтобы солдаты не мешали мне спать. Пару недель потом меня неплохо кормили, ежедневно выводили на прогулку и не издевались. Так что о леди Бедфорд у меня сохранились неплохие воспоминания. Если бы Джордж стал расхваливать её, а не супруга, возможно, их фамилия не показалась бы мне отталкивающей.
Кстати, о леди Бедфорд.
– Джордж, а твоя мама уже приехала?
– Да, я как раз собирался вас сейчас познакомить. Можно, чтобы ты предстала перед ней во вчерашнем платье и браслетах?
Я холодно кивнула: будь по-твоему, Джордж. Хочешь мною похвастаться – ладно. Только, боюсь, это прощальный подарок.
Мы сидели одна напротив другой. Леди Бедфорд, высокая, стройная
