Со своей стороны, я тоже должна о многом поразмыслить.
Леди Бедфорд посмотрела с удивлением, словно не допуская и мысли, что дочь какого-то фермера может отказать лорду.
– Наш род – один из самых знатных и древних в стране. На нашем гербе королевская символика…
Моя злость начала выходить из-под контроля. К чему это клонит матушка Джорджа? Я наследному лорду не пара? Если на то пошло – я, между прочим, графиня Лилий, и титул этот получила не в наследство от знатного папы, а сама, после освобождения Орлеана от осады, а затем Луарской кампании и коронации Карла. Лилии – не менее королевская символика, чем любая другая. До сих пор этот титул был мне нужен, как рыбе зонтик, я о нём почти забыла, но могу и вспомнить.
– Миледи, вы хотите сказать, что я не гожусь в жёны Джорджу?
– Что вы, никоим образом! – взгляд леди Бедфорд стал почти испуганным. – Просто… мне кажется, вам обоим следует ещё подумать… если же решите быть вместе всю жизнь – поверьте, я искренне рада видеть в вас свою невестку.
То-то же. А ещё знала бы она биографию своей предполагаемой невестки… хотя – что это, я разве согласна? Вот ещё.
– Что касается вашего рода… Извините, вам нравится всё, что делали мужчины из рода Бедфорд? – вырвалось вдруг у меня, и я спохватилась. Эй, Жаннетт, тебя заносит, полегче на поворотах! Фермерская дочка не станет рассуждать о подобных вещах! Да и ссориться с этой леди преждевременно. Вон как ошарашенно смотрит.
– Простите… вы говорите так эмоционально… надеюсь, никому из ваших предков Бедфорды не причинили зла?
Вот я и вляпалась. Что же ответить? Обманывать не хочется, ведь наверняка она скоро всё узнает. Только бы не спросила мою фамилию…
– Видите ли… Джордж, наверное, вам говорил, что я интересуюсь темой средневековья. И мне не нравится, как герцог Джон Бедфорд вёл себя во Франции. Все эти жестокости, взятие заложников, расправы с партизанами и пленными, казни, пытки… в особенности…
– В особенности – казнь Жанны д’Арк, не так ли? – подхватила вдруг леди. – Вы правы, это чёрная страница в истории нашего рода, и мы совсем не гордимся ею. Если мы помним наших предков, это не означает, что мы с ними согласны. Просто – это наша история, часть нас самих. Дурные поступки наших предков – это зло, которое сидит в нас, и наш долг – не забывать о нём, а избавляться, вытравлять из себя.
Как она здорово сказала!
– Но Джордж говорил мне, что некоторые историки…
– Поймите правильно, Джоан: никому не приятно чувствовать себя потомком жестокого убийцы, а тем более представляться в этом качестве красивой девушке вроде вас. Я сама, если бы была урождённой Бедфорд, наверное, тоже постаралась бы найти какие-то смягчающие обстоятельства. Вместе с тем, согласитесь, время тогда было не такое, чтобы соревноваться в милосердии. Напротив, англичане очень гордились этой казнью, они разослали извещения о ней во все европейские столицы, и никому не пришло в голову упрекнуть их в бесчеловечности.
Я
