глаза. Затем она заговорила с Ангелосом, который что-то ответил ей на греческом языке. Талия ничего не поняла, но догадалась, что экономка не одобрила ее, мгновенно оценив своим опытным глазом.
– Я подхожу? – спросила Талия Ангелоса, когда в их разговоре возникла пауза. Она хотела спросить это шутливым тоном, но получилось нервно. Снова в желудке возникло напряжение, когда она осознала с новой силой, насколько чужим все это было. А она боялась всего чужого.
Ангелос явно опешил, затем губы его сжались в уже знакомую твердую линию.
– Мнение моей экономки не имеет значения. Я уже нанял вас.
– Наверное, это плохо? – Талия уже почти шутила. По крайней мере, говорила непринужденно, хотя по-прежнему ощущала скованность. – Я знаю, что платье мое помято, но ведь я летела в самолете.
Ангелос кивнул в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.
– Мария проводит вас в вашу комнату. У вас будет время привести себя в порядок и подобающе одеться к обеду.
У этого человека отсутствовало чувство юмора, решила Талия, последовав за Марией наверх. И чувство сострадания тоже. Он был лишен чуткости и дружелюбия. Он был машиной. Роботом. Дроном…
Она так погрузилась в эти мысли, что чуть не врезалась в солидное тело Марии, когда экономка остановилась перед дверью спальни.
– Ваша комната, – сказала она по-английски с сильным акцентом, и Талия, обойдя ее, вошла в роскошную комнату, отделанную в кремовых и сине-зеленых морских тонах. Занавешенные тяжелыми портьерами окна выходили на пляж.
– Как здесь хорошо, – сказала она. – Efharisto.
Мария что-то проворчала, по-видимому, не одобряя сказанное ею слово, а затем на пальцах показала цифру семь.
– Ужин в семь? – догадалась Талия, и, когда экономка кивнула, задумалась над тем, не пройти ли ей краткий курс изучения греческого языка.
Она подошла к окнам и взглянула на открывшийся перед ней потрясающий вид. Сады, поросшие бугенвиллеей и гелиотропом, спускались по пологому холму к пляжу, где полоска белого песка встречалась с зеленовато-голубой водой, прямо как на рисунке Софии.
Проходя с экономкой мимо кухни, Талия ощутила дивный аромат, судя по аппетитному запаху выпечки, там готовили закуски. При этой мысли в желудке у Талии заурчало, она взглянула на часы. До ужина оставалось два часа. За это время она приведет себя в порядок, хотя у нее было чувство, что Ангелос Мена все равно будет недоволен, что бы она ни надела и сколько бы усилий ни потратила на свою наружность. Но он, по крайней мере, нанял ее.
И все же Талия наполнила водой огромную мраморную ванну, чтобы смыть с себя пыль двадцатичетырехчасовой поездки и поднять упавший дух. Она открыла свой единственный чемодан, слишком поздно осознав, что взяла с собой очень мало вещей на шесть недель. На самом деле она взяла только свои повседневные футболки и шорты, один флисовый пиджак и пару джинсов, не считая летнего платья, в котором она летела
