заключил, что подобное поведение все же связано с влиянием Ричарда Милле. Она ничего не рассказывала о первом браке, оставалось только догадываться, через что этот мерзавец заставил ее пройти. Хью хорошо помнил и никогда не сможет забыть то выражение лица, с которым она встретила его в спальне в первую брачную ночь.
Он успел оставить на сердце ужасные шрамы…
Одна мысль о том, что Милле издевался над женой, вместо того чтобы, как должно супругу, заботиться и оберегать, вызывала желание выкопать его из могилы и разорвать на части.
Теперь, когда Хью знал, какую боль она пыталась скрыть от него под маской высокомерия в минуты их первой встречи, он не мог не восхищаться силой и стойкостью этой женщины. Шрамы стали ее доспехами, которые помогали защитить себя.
Хью считал себя обязанным доказать Элеоноре, что совсем не похож на Ричарда Милле и достоин ее.
Но это было легче сказать, чем сделать…
Элеонора еще многое скрывала, вела себя с ним настороженно и отстраненно, соблюдала определенные границы, хоть и была дружелюбна. Святые угодники, так можно сойти с ума. Он каждую ночь оставался в одной с ней комнате, слышал дыхание и бормотание во сне. И все это за плотной занавеской. Господи, помоги!
Оставался один способ расположить ее – начать ухаживать. А это нелегко для мужчины, не имевшего богатого опыта в подобных делах, к тому же привыкшего, что женщины сами падали к его ногам.
– Ты немногословен, дорогой друг, и это удивляет. Я здесь уже много дней, а мы перебросились всего несколькими фразами.
Хью увернулся от очередного удара и посмотрел в веселые глаза своего друга сэра Уильяма Герайнта. Они приняли посвящение в рыцари в один день и были близки, как братья.
– А ты, Уилл, всегда любил поболтать, даже на поле боя. Тебе бы больше времени проводить в беседках с дамами.
– Ты прав, я ведь известен, как галантный кавалер.
– Вот как?
– Так утверждали многие достойные леди.
– Не говоря о недостойных.
– Ах, я слишком благороден, чтобы рассуждать о женских недостатках.
– При этом тебя не слишком заботит, какая из них окажется в твоей постели. – Хью едва устоял на ногах, поскользнувшись в грязи.
– Я придерживаюсь собственных стандартов, сэр Хью. – Уилл нарочито почтительно поклонился.
– Для тебя – лорд Хью де Вильерс из Таллани.
– Да уж, – ухмыльнулся Уилл. – Ты поднялся, приятель, повезло тебе.
– Битва при Бувине для многих была менее удачной.
– Верно, но хорошо, что хоть кому-то улыбнулось счастье. И не самому плохому человеку, замечу. Рад за тебя, Хью.
Они подняли посохи и принялись вновь нападать и защищаться, движения их были изящными и ловкими.
– Благодарю, дорогой друг, но не скажу, что все у меня складывается удачно.
&
