капитан Зверев. Но только Екатерина II положила твердо – канал рыть. К чему и приступили в 1765 году. Она же повелела назвать его своим именем.
Строили канал чуть ли не тридцать лет. Работа оказалась трудной – надо было корчевать деревья, укреплять зыбкие места, забивать сваи, возить грунт… Зато польза вышла очевидная: осушена значительная территория, появился новый транспортный путь, а воды жителям выраставших по берегам домов хватало и для питья, и для полоскания белья на портомойных плотах, и для тушения пожаров.
Но с годами канал мелел, вода в нем застаивалась, гнила, ведь прямо сюда сливались из домов все нечистоты. Перед городскими властями встала проблема: что с ним делать? Обычно являющаяся в подобных случаях мысль – ликвидировать сам источник проблемы.
Она и явилась в проекте военного инженера Мюссарда, который в компании с архитектором Двора Николаем Бенуа, инженером Повалишиным и технологом Буровым даже учредил в 1869 году предприятие по засыпке Екатерининского канала в большей его части и устройству вместо него проспекта. Среди множества доводов Мюссард приводил и такой – проспект послужит «местом прогулок беднейшего класса населения, лишенного возможности пользоваться летом дачами».
Предполагаемый проспект выходил слишком длинным, а потому авторы разделили его на «отделы» с разными названиями. Если идти от нынешнего Спаса-на-Крови, от моста к мосту, то «отделы» такие: Императорский (или даже точнее имени Александра II), Кавказский, Туркестанский, Крестьянский, Земский, Судебный и Гласный. Несколько странный набор топонимов! Украсить проспект планировалось бюстами особ дома Романовых, фонтанами, чугунными скамейками, киосками и деревьями.
Что касается мостов на канале, то большинство их по проекту следовало уничтожить. Сохранялись лишь два – Банковский и Львиный, но… перенесенные на новые места. Так, Львиному определялось стоять на Мойке, против Фонарного переулка.
Царствовавший тогда Александр II одобрил замысел Мюссарда со товарищи. Согласилась в 1870 году на засыпку канала на протяжении от Мойки до Крюкова канала и Городская дума, подсчитав, что уйдет на это 10 лет и полмиллиона рублей… Это не помешало ей же через два года от проекта засыпки отказаться, «положив принять меры к очистке и углублению канала».
«Меры», однако, приняты не были. О канале продолжали говорить как о зловонной клоаке, никак не украшающей столичный центр.
И в 1895 году Думе предложили новое решение проблемы. Инженер Я.К. Ганнеман подал проект устройства электрической железной дороги «по ложбине, ныне занимаемой Екатерининским каналом». По Ганнеману, достаточно было канал просто осушить и поставить водонепроницаемые перемычки по обоим концам. При этом сохранялись набережные и мосты, «на которые прошлыми поколениями затрачено столько труда и капитала». Думцы и их эксперты отклонили проект Ганнемана как технически сомнительный… Канал становился все мельче и грязнее. Финляндское легкое пароходство, чьи
