«Мальборо» в магазине.
– По пять, – продолжала настаивать на своем бессовестная старуха.
Грузчик окинул нахалку презрительным взглядом.
– Ты, тетя, совсем уже страх потеряла, – как можно развязнее процедил он и оглянулся – не идет ли полиция. Вредная баба тоже пугливо замерла.
– Если это вам дорого… прошептала она, вжимая голову в плечи, – могу уступить по четыре.
– По три!
Николай Иванович был не дурак. Он знал цену подобных контрабандных сигарет. Ими торговали у дверей «Диониса». Нелегальные продавщицы, все как одна дамы преклонного возраста, с раннего утра и до позднего вечера толклись и на лютом холоде, и в жару, мокли под дождем, зарабатывая себе небольшую прибавку к пенсии. Поначалу рассерженная хозяйка, недовольная тем, что у нее отбивают потенциальную клиентуру, вызывала полицию. Но при виде знакомой машины старухи, с невиданной для их лет прытью, разбегались в разные стороны. Николай Иванович, как и большинство работников «Диониса», всегда отоваривался у них. Сегодняшним вечером, неожиданно оказавшись без курева, он ощутил острую потребность в никотине. Вдруг захотелось зажечь сигаретку и глубоко затянуться. Он надеялся так же, что этот процесс перебьет тягу к выпивке и поможет спокойно доехать до дома. Однако цена была просто грабительская.
– Ладно, – после недолгого колебания произнес он, – не желаешь уступить и не надо. Как-нибудь обойдусь.
И с досадой сплюнул себе под ноги, собираясь уйти.
– Эй, постой – ка, мил человек! – заверещала жадная бабка и ломанулась вслед. – Так и быть – забирай две за семь!
– Я сказал – три за девять! – притормозил Николай Иванович.
– Хорошо, хорошо, – задыхаясь, согласилась нелегальная продавщица. – Давай денежки! Для такого как ты не жаль уступить.
– Очень правильно мыслишь, – усмехнулся грузчик, доставая из кошелька монетки. – Ты наверно миллионерша, мать? – пошутил он приходя в хорошее расположение духа.
– Скажешь тоже, миллионерша, – неожиданно разозлилась старуха, вытирая слезящиеся глаза. – В нищете живем. Ни пожрать тебе, ни одеться как следует. Погляди в чем хожу, родной!
Она с трудом подняла ногу, выставляя на обозрение мужские стоптанные сапоги. -А ведь я всю жизнь отработала на заводе и что получила взамен?
Николай Иванович не стал слушать старухины причитания и поспешил поскорее выйти на свежий воздух. Он мог бы конечно ответить ей, что не одна она находится в подобном плачевном положении, но зачем? Для чего ему связываться с жалкой и недалекой особой? У нее уже точно все кончено, а вот он вскоре выберется из рутины и как следует заживет.
Оказавшись на улице, закурил, с наслаждением втягивая в себя горький дым. Сразу же закружилась голова, вспомнилось, что сегодня он почти ничего не ел.
– Необходимо в кафе взять какой-нибудь бутерброд, – озабоченно подумал он и с сомнением покачал
