думала, что оформлю три увольнительных сразу, это была импровизация – я серьезно опасаюсь, что приди я позже – и слух о моей причастности к побегу исчадия доползет и сюда, и с выходом будут известные проблемы.
Ключи работают просто. Ты берешь, запихиваешь их абсолютно в любую замочную скважину, хоть в дверцу шкафа, поворачиваешь ключ три раза, и вуаля. Теперь за дверцей твоего шкафа не четыре отглаженных форменных пиджака, а гулкий зал Вестминстерского аббатства, или какого-нибудь другого храма, куда загадаешь, туда и попадешь.
Перед тем как все-таки толкнуть дверь, я замираю, прислоняясь лбом к теплому дереву. Сегодня могу себе позволить, сегодня никто не дышит мне в спину и не торопит, потому что “я тороплюсь увидеть сына, а ты тут копаешься”. Да и сегодня потряхивает меня совсем не от того, что я боюсь видеть отца и угрызаться совестью от того, как я его подвела. Сегодня я намерена пойти на серьезную авантюру. Ну, по крайней мере, для меня это точно авантюра.
– Все будет хорошо, Агата, – тепло щебечет за моей спиной Молли, и я слабо улыбаюсь. Бывают же такие люди-солнышки, которые пытаются тебя согревать в любое время дня и ночи.
Выдыхаю, толкаю дверь от себя и шагаю в прохладу смертного мира.
В кармане рубашки, у самого сердца лежит сложенная вчетверо кредитная сводка.
Ну что ж, Генрих Хартман, держись.
Я иду по твою душу!
6. Поймать демона
Лететь над смертным Лондоном и не ностальгировать – просто невозможно.
Лондон Чистилищный – это даже не Лондон, там нет ничего привычного, там даже расположение улиц совершенно другое, не говоря о том, что нет никакой привычной архитектуры. Ни тебе Тауэра, ни Биг Бена, ни Лондонского Глаза, хотя это – еще самые поверхностные отличия.
А мне не хватает лондонских улиц, не хватает аллей Сент-Джеймского парка, по которым мы с Ханни гуляли по выходным, не хватает общественного Сада в Сент-Данстане, в котором часто рисовала летом, сбегая с последних пар в академии.
Одно обидно, когда ты оказываешься в смертном мире – он крутится без тебя. И Ханни растет без меня, и подружка по академии, та самая, с которой мы фотографировались на обшарпанной, но такой потрясающе живописной Принслет-стрит – она вышла замуж в прошлом месяце. Я должна была быть подружкой невесты и крестной её ребенка, но мне, увы, – уже не до этого.
Для смертного мира я призрак, причем невидимый. Демоны меня видят, собственно поэтому я приземляюсь, только когда нахожу нужную улочку и нужный ресторан.
Найтсбридж… Ничего себе, в дорогой район занесло Генри. Здесь хорошие виды, хорошие заведения, а я-то думала, что это будет какой-нибудь дешевый ночной клуб и какая-нибудь случайная девица, которая вдруг подвернулась ему под руку, пока он искал, с кем бы ему поразвлечься.
Проходить в ресторан мне нет необходимости. Те, кого я ищу, сидят на летней веранде, за одним из столиков, ближайших к улице.
Генри
