я достаю чисто из любопытства, мне интересно, изменилось ли в нем хоть что-нибудь. Или дело обстоит как в том фильме, когда делай – не делай, ничего не исправишь, и как я ни старайся, но сегодня Генри все-таки закадрит какую-нибудь миссис с далеко идущими порочными намереньями.
Он изменился…
Исчезли строчки про соблазнение замужней, зато прибавилось много других. Длинных.
С моим именем и фамилией в качестве жертвы.
О, это что такое в самом конце? “Нападение на поручителя, коэффициент отягчающих обстоятельств – 1,95”. И все списание – в два раза больше, чем общая сумма косяков.
Круто.
Если он нападет на меня, мне же за это и прилетит, причем даже с отягчающим коэффициентом. Если – или когда?
Остальные строчки я проглядываю мельком. Впечатляюсь.
– Какая у тебя изощренная фантазия, Генри, – замечаю задумчиво, поднимая глаза на демона, – я восхищена.
– Что это у тебя? – Генри шагает ко мне, выдирая из моих пальцев лист кредитной сводки, уставляется в него. Про то, как замирает его лицо, можно не говорить.
– Это моя сводка, – зачем-то поясняю я.
– И в ней отображается то, чего я еще не сделал? – ошеломленно и, кажется, не особенно нуждаясь в ответе, спрашивает Генри.
– Для меня, по крайней мере.
Я не успеваю даже заметить, как лист разлетается в клочья, движения демона просто смазываются, и потом лист осыпается на тротуар под нашими ногами белой пылью.
– Ну зачем, – я чуть морщусь, – я же уже тебя нашла.
– Зато потом не сможешь, – Генри стоит, убрав руки в карман, и напряженно смотрит на меня. – Без обид, птичка, мне не нужно, чтобы ты бегала за мной хвостом. При всей моей благодарности.
– Я возьму в кредитном отделе новую свежую сводку, – я пожимаю плечами. – А я возьму, не сомневайся, меня не особенно прельщает вместе с тобой отправиться в ад, так что…
– Так, стоп, – Генри встряхивает головой, перебивая меня, – еще раз. Ты? В ад? Со мной? С чего бы? Со всем уважением, но твоих косяков даже на распятие не хватит.
– Ну, если верить той же кредитной сводке, которую ты порвал все-таки рановато, я – твой поручитель, Генри. Вот поэтому, видимо.
Демон смотрит на меня молча. Пристально. Не отводя своих янтарных глаз от меня ни на секунду.
Я все жду вопроса “Что это значит?” – и боюсь его. Потому что я не знаю ответов, у меня не было времени разбираться в этом вопросе. Я торопилась его остановить. Очень!
Генри задумчиво щурится и, кажется, чуть покачивается на месте.
А потом шагает ко мне, и его ладони вдруг оказываются продеты под моими руками, переплетаются на моей талии. Да что такое? Самец снова пошел в атаку? Как ему надо двинуть, чтобы он успокоился?
– Что ты себе позволяешь?
– Тише, – шепчет Генри, неожиданно успокаивающе, а в это время от наших ног земля будто отталкивается сама, – раз спрашиваешь
