дышать запрети, – Генрих насмешливо хмыкает, а затем подкидывает в ладони второй ключ. Агата приходит в себя тут же.
– Не надо, правда, – уже более слабым голосом просит она, – мне нужно вернуться. Я, в конце концов, не смогу жить здесь.
– Я могу, – Генрих пожимает плечами, – любой человек из Лимба может.
– Становясь демоном, – замечает Агата, будто Генрих об этом внезапно запамятовал, – в мире смертных тем, кто уже умер, запрещено жить. Бывать – можно. Навещать родных или работать. Но не жить. Здесь нам и питаться нечем.
– Агата, – Генрих с трудом подавляет в себе вздох, – да, тебе придется стать демоном. Но лучше стать бесом, чем отправиться в ад, я уверен. Поверь, грешить я тебя заставлять не собираюсь. Разве что… Разве что по ночам ты будешь моей личной грязной грешницей. Но я никому об этом не расскажу, можешь не сомневаться. И сильно это тебе не навредит, так что совесть твоя будет чиста. Почти…
Девушка прижимает к пылающим щекам ладони, явно пытаясь ими охладить горячую кожу на лице.
– И все-таки девственница в двадцать три – это нонсенс, а папа мне – добродетель, добродетель, – шепчет Агата еле слышно, по человеческим меркам, но Генрих не удерживается, хмыкает в кулак. Птичка. Как забавно, что она забывает о таких бонусах демонической жизни как усиленный слух.
Впрочем, если бы это ему что-то давало. Упрямая девица, кажется, намерена не слезать с него, сколько бы он ее ни подкалывал. Она явно пытается делать вид, что и не замечает его выпадов.
– Генри, давай начнем с того, что я демоном становиться не хочу, – твердо произносит Агата, глядя на демона в упор. Это она так пытается его продавить? Смешно.
– В ад хочешь? – с интересом переспрашивает Генрих. – Ну если так, то кто я такой, чтобы тебе препятствовать? Хотя нет. Пожалуй, я все-таки должен тебя спасти от такой феерической глупости. Ибо я знаю, что такое распятие, и думаю, что в аду хуже раз в сорок. Так что нет, не пущу я тебя в чистилище, птичка, не убедила.
– Нет. Я не хочу в ад, – Агата качает головой.
– Какое облегчение, твое безумие не настолько безнадежно, как я думал, – с абсолютно неискренним восхищением улыбается Генрих, – так вернемся к тому, с чего я начал этот разговор – с того, где мы с тобой будем коротать эту ночь, птичка?
– Дай мне договорить, – Агата смотрит на него исподлобья, сердитая, как готовый к драке воробей.
– Пожалуйста-пожалуйста, – Генрих широко ухмыляется, – попробуй меня удивить и сказать что-нибудь неожиданное.
– Ты не думал о том, что это за поручительство и как оно работает? – не сказать, что этот вопрос Генрих ожидал, но… Нет, не ожидал. Слишком они в сторону от этой темы ушли. Нет, Генрих не опешил от такой смены темы, просто пожал плечами.
– Но к чему нам с тобой эта информация? – скептически уточняет демон.
– К тому, что ничего не бывает случайно, понимаешь? – еще непонятно, к чему клонит Агата, но ее мордашке очень к лицу эта отстраненная задумчивость. – И не может
