в сорвались тонкие струйки тёмной магии, обхватили рукоять застрявшего меча и плавно спустили его к хозяйке. – Думаете, реальный противник даст вам время?
Нэйл перестал морщиться и забрал своё оружие, которое теперь не мешало бы привести в порядок.
– Думаю, товарищ сержант, враг не будет обладать теми навыками, которыми обладаете вы, – лукаво заявил новичок, отдышавшись.
Соня вскинула бровь, придумывая наказание за дерзость.
– Нельзя недооценивать противника. С такими убеждениями в настоящем бою вас быстро убьют. Поэтому сегодня вы чистите конюшни и упражняетесь в скорости. Свободны, – отрезала сухо, не позволяя младшему составу вольностей. Стоит лишь один раз проявить слабость… И всё.
Только Нэйл скрылся за дверью зала, как появился другой неопознанный субъект полной наружности. Толстячок остановился, преисполненный гордостью, и развернул свиток с императорским вензелем.
– Соня Райт, – важно заявил он, сделав торжественную паузу. – Рад сообщить, что вы удостоены чести…
– Кто впустил вас на территорию гарнизона императорской гвардии? – ровно прервала Соня, изучая симпатичное жабо на шее толстяка. «И не душит оно его?» – Предъявите разрешение, подписанное и заверенное канцлером Роттом.
– Вы не поняли, – не на шутку растерялся толстяк и даже взмок. Мясистые пальцы, напоминающие колбаски, судорожно затряслись. – Я имперский глашатай. В моём праве…
– Гар, Сэт, – не терпящим возражений тоном позвала Соня, сверля хмурым взглядом покрасневшего толстяка. «И кто его, интересно, впустил?» – Проводите, пожалуйста, господина имперского глашатая до ворот. И убедитесь, чтобы он благополучно покинул расположение гвардии, – вежливо велела двум подошедшим стражам. Дважды просить не пришлось.
– Не имеете права! – загомонил глашатай, пытаясь упираться, но стражи уже подхватили его под руки и повели на выход. – Да пустите же! Как вы не понимаете? Вы одна из невест императорского отбора! Если не явитесь… уф… да пустите! Если не явитесь… кхе… будут проблемы…
Соня выставила руку и уверенно пересекла зал.
– Отбой. А вы, господин глашатай, следуйте за мной. – И вышла, заложив руки за спину. Толстячок едва поспевал, проклиная всех святых, и Совет Пяти в том числе. Не могли другое имя вытянуть? Какая из Поцелованной Тьмой невеста? Это же нонсенс! Как если бы свинью нарядить в платье… К Проклятым свинью! Это же исчадие бездны, порождение тёмной материи, огрызок некромантских экспериментов…
Соня смерила толстяка выразительным взглядом и постучала в крепкую, местами пошарпанную дверь.
– Да?! – пробасил густой баритон.
– Товарищ капитан, разрешите войти? По неотложному. – Соня многозначительно приподняла брови, давая понять всем своим видом, что дело не терпит отлагательств и, собственно, происходит какая-то мистическая дрянь.
Капитан застегнул верхние пуговицы камзола, который давно полинял от времени, пота и солнца и потерял свой презентабельный вид, но другого под рукой всё равно нет. В гарнизон императорской гвардии без заведомого уведомления никто не является. Любые визиты и проверки согласованы и строго обговорены. Поэтому капитан позволяет себе самую малость – ходить в распахнутой полевой форме, которая многим удобнее парадно-выходного мундира, и без портупеи.
– Входите, сержант Райт, – любезным жестом пригласил к столу, а сам сел ровнее и сцепил испещрённые мелкими шрамами руки. Загоревшее лицо капитана осталось бесстрастным, нечитаемым, не отражая нахлынувшее любопытство и заинтересованность.
– Товарищ капитан! Эта девица не желает меня слу…
– Тс-с, – коротко оборвала Соня, приложив палец к губам. – Вам пока слова не давали, уважаемый глашатай. Проявите терпение, – натянуто улыбнулась и повернулась к капитану. – Этот человек незаконно проник на территорию гарнизона императорской гвардии. Имел наглость своенравно вести себя по отношению к военнообязанному, не соблюдая субординацию, наплевав на законы и внутренний устав гвардии. А ещё он утверждает, что меня записали в ряды невест императорского отбора.
Капитан выгнул бровь, покосился на толстячка и вышел из-за стола.
– Свиток, пожалуйста, господин глашатай, – требовательно протянул свою большую лапу, выражая суровость.
Толстяк пискнул что-то нечленораздельное, вроде: «Нельзя так с императорским поверенным лицом» или «Будьте вы все прокляты …» – что-то типа того, но свиток всё же передал и насупился.
Капитан быстро скользил внимательным взором по ровным строчкам и становился всё мрачнее.
Соня мрачнела вместе с ним, понимая, что ничем хорошим визит глашатая для неё не закончится. Что эта заварушка потреплет ей нервные клетки и обернётся неудобствами
