не содержит в себе «прямой речи». Под «прямой речью» я имею в виду открытую коммуникацию, то есть коммуникацию, в которой собеседник ясно выражает свои чувства, потребности, желания, проблемы.
В остальном же происходит подмена реальных или истинных потребностей на их подобие. Например, навязывание чувства вины, уклонение от настоящих проблем, сокрытие истинных чувств и эмоций. Более того, мы порой не осознаем, что сами используем манипуляции вместо открытой коммуникации, и удивляемся тому, что диалог не налажен или имеет белые дыры.
Оцените две фразы с точки зрения открытости коммуникации.
– Твой отец ушел из дома из-за тебя, если бы ты не была таким непослушным ребенком, все бы было нормально!
– Я не в силах пережить развод. Мои родители обвиняют меня в том, что я развелась, а ведь я могла спасти семью. Мне тяжело одной справляться с накопившимися эмоциями и проблемами.
Что в них общего? Абсолютно ничего, кроме ситуации. Это гипотетическая ситуация, в которой женщина осталась одна с дочерью после тяжелого развода. Вторая фраза – ее реальные ощущения и чувства, ее беспокойство по поводу дальнейшей жизни. Первая – ее манипуляция, перекладывание ответственности на свою дочь в сложившейся ситуации в семье. Нетрудно догадаться, что чувствует ребенок, слыша такие слова. Девочке лет десять, не меньше. Что бы она чувствовала, слыша от матери вторую фразу? Поняла бы ее? Действительно ли вина лежит на дочери? Нет. Ребенок не несет никакой ответственности за взрослых людей и их поступки. Не сомневаюсь, что девочка бы прекрасно поняла свою мать, если бы услышала вторую фразу. Кто-то скажет: «Да ей десять лет! Что она понимает? Развод такое тяжелое бремя, взрослые не выдерживают! А она ребенок!». Дети понимают все, и даже больше. Согласитесь, гораздо проще поговорить с ребенком о трудных моментах в жизни прямо, чем искать сложные пути для обычных объяснений. Сложности возникают часто, и чем больше ребенок будет знать о них от взрослых с учетом конструктивной коммуникации, тем меньше проблем у него будет в будущем.
Можно задать вопрос «А есть ли манипуляции, способные причинить добро?». На мой взгляд, причинить можно только зло, даже под видом добра. Открытая коммуникация снимает вуаль, собеседник видится нам таким, какой он есть. Самое трудное впереди: увидеть его таким. Манипулятор пользуется своей вуалью, чтобы надавить на нас и наше сознание, он буквально вынуждает нас соглашаться с его игрой и играть в нее по его правилам. Может пора ввести свои собственные правила? Какие телесные ощущения возникают в нас, когда мы заведомо слышим «скрытую» речь? Учащается ли сердцебиение? Изменяется ли дыхание? Отмахиваемся ли в этот момент от предупреждения об опасности? Скорее всего, да. Что касается скрытых символов в самой фразе манипулятора? Неужели их нельзя увидеть? Чтобы это распознавать, нужно многому учиться. Не каждый способен сразу разглядеть в сказанном некий спрятанный смысл.
