тупым выражением, свойственным иногда толстякам, если их заставляют спросонья о чём-то думать, уставился на пассажирку, которая, естественнo, таки оказалась Матерью – совершенно не такой роскошной дамой, какой она покидала городок. Мать была без шляпы, волосы её были собраны на затылке в небрежную метёлку, и на осунувшемся лице застыло какое-то скорбное выражение, по которому сразу же было (кстати) понятно, что она русская.
– Я просто не знаю адреса Звездочёта, – по-английски объяснила она. – Заплатите, пожалуйста, за такси.
Донни слегка вздрогнул, вытащил руки из карманов и, словно по резиновому мячику, ударил себя по бокам.
– С ума сошла, женщина! – воскликнул он по-испански. – Я и так всё время расплачиваюсь! Или ты думаешь, что я даю деньги всем по первому требованию?! – но, поскольку он говорил, как я уже сказал, по-испански, Мать ничего не поняла и не ответила совершенно. Зато из машины почти закричал водитель:
– Аааа, я так и знал! Заранее же было ясно, что за неё не заплатят! Это всё моя доброта! А с таким добрым сердцем разве можно делать бизнес?!
– Донни! Заплати ему! – тихо крикнула индианка. – Он порядочный таксист. Пусть потом Звездочёт разбирается со своей женщиной.
– Только потому что сегодня похороны! Только потому, что грешно ругаться на свежей могиле! Это примета! Только поэтому! Подождите, сеньор! А со Звездочёта я вычту всё до последнего песо!
Он сбегал в кафе, вернулся с деньгами и расплатился, но дело уже было сделано – примета свершилась, и оттого, по крайней мере у Донни, на груди словно камень повис. Он махнул ладонью в сторону столика, и Мать покорно за него уселась, подвинув к колену жёлтый чемодан и придерживая его рукой. В такой позе она просидела до десяти. Между тем ресторанчик сегодня жил какой-то особенной жизнью. Во-первых, из отеля спустился я (а это бывает крайне редко), во-вторых, из кухни пришёл повар (ещё реже). И мы втроём – я, повар и Донни – принесли с разных мест еще столов и стульев и выстроили всё это в несколько длинных рядов. Мы расставляли столы для поминок под удивлённые взгляды наших, видимо, последних в этом сезоне гостей – Девочки и Дорси, которые как раз спустились к завтраку, ну и Матери, естественно, которая от усталости так и не отпустила свой чемодан и никак не принимала участия в происходящем. Кабальеро при этом было гораздо меньше обычного – многие предпочли сразу отправиться к дому Хосе, не заходя к Донни.
– Оп-па! Ты ведь накаркал, любимый мерзавец! Ты посмотри, уже уехала и, вдруг, снова сидит! – воскликнула Девочка едва они с Дорси появились перед кафе и увидели Мать.
– Эти русские всегда держатся за свои чемоданы! – среагировал Дорси.
– Что-то сильно ты хорошо разбираешься в русских…
– А ты что? Ревнуешь?
– Только заметил!.. «Цветы!.. Русские!..» –
