фыркнула, повернувшись к зеркалу.
«Неужели так легко понять, что я влюблена? Если это сразу замечают посторонние люди, что же думает он? – озадачилась Лена, садясь в чёрный бентли Ливанова. – Хотя он вообще про меня не думает…»
Всю дорогу Лена молчала, переваривая услышанное. Её мнение о Хигире менялось, как огни на светофоре. В вузе говорили одно, в Госдуме – совершенно другое, в её мечтах было третье. Как только она начинала склоняться к одной картинке, сразу же находились аргументы в пользу другой. Соединить всё это не получалось, так что чувства Лены были такими же неоднозначными, как и он сам.
* * *
Успешно закончив практику и сдав экзамены, студенты, теперь уже пятикурсники, попрощались со своим куратором Алевтиной Ивановной. В сентябре группа переходила под руководство Алексея Эдуардовича Хигира, что Лену и радовало, и пугало. С одной стороны, она жаждала оказаться рядом ним, наконец узнать поближе, а с другой – боялась. Девушка понимала, что может совсем потерять голову, и это сулило не самые лучшие перспективы как в учёбе, так и в жизни. Поскольку избежать этой встречи было никак нельзя, Лена рассчитывала на своё благоразумие. Однако вскоре её голова была занята совсем другими вопросами.
Каникулы начались с плохих новостей. У отца Лены уже много лет были проблемы с сердцем. Болезнь долгое время находилась в стадии ремиссии, но за три дня до приезда дочери Алексею Михайловичу неожиданно стало плохо. Вовремя оказанная медицинская помощь предотвратила смерть от инфаркта. Его отвезли в больницу, где он и находился на момент, когда Лена переступила порог родного дома.
– Мама, почему ты мне раньше не сообщила? – возмущалась Лена, сидя на кухне и утешая Наталью Александровну.
– Не хотела тебя беспокоить перед экзаменами, к тому же ты всё равно должна была скоро приехать, – оправдывалась она, похудевшая за эти несколько дней. Впалые щёки некрасиво повисли над подбородком, вокруг глаз образовались тёмные круги, и сжатые бледные губы иногда нервно подёргивались – сдерживали подступающие к горлу слёзы.
– Как он сейчас? – словно опасаясь услышать худшее, осторожно спросила дочь.
Перед тем как ответить, Наталья Александровна тихо вздохнула, но в этом вздохе было столько боли и печали, что у Лены невольно сжалось сердце и вновь появилось то забытое детское чувство незащищённости.
– Я хотела с тобой поговорить, – нерешительно произнесла мама и виновато отвела взгляд в сторону.
У Лены по спине пробежали мурашки, она замерла. Видя её испуг, мама поспешила успокоить взволнованную дочь, сказав, что с отцом пока всё в порядке.
– Но я не об этом хотела сказать, – продолжила Наталья Александровна. – Дело в том, что отцу нужна дорогостоящая операция на сердце, поэтому деньги, отложенные на твою учёбу, придётся потратить.
Некоторое время Лена пребывала в молчаливом
