дверцы кухонного шкафа, Лена напряжённо размышляла. Она была не готова принимать окончательное решение. Не хотелось что-то говорить или обещать, потому что на самом деле было непонятно, что делать.
Практически весь следующий день они провели в больнице у отца, покидая его палату только на время обхода врача. Увидев Алексея Михайловича на больничной койке, опутанного капельницами, с распухшими от частых уколов рыхлыми венами, Лена ощутила всю серьёзность ситуации, и мысли об университете на время покинули её. Девушке даже стало стыдно перед родителями, что собственные заботы её волновали гораздо больше. Отец был очень слаб, он лежал неподвижно. Его мертвецки бледное лицо сливалось с белой, совершенно не помятой простынёй. Отёкшие веки тяжело нависли над слипшимися ресницами, посиневшие губы были крепко сжаты, а уголки рта расслабленно опустились вниз. Перед ними лежал будто совсем другой человек. Лена тихо подошла и дотронулась до его холодной руки. Рука была настолько холодная и безжизненно отяжелевшая, что Лену посетила ужасная мысль.
«Мёртв», – кольнуло в сердце.
И правда, ни жилки не билось в нём, не улавливалось ни малейшего движения, только монотонно пикающие аппараты обнадёживающе уверяли, что где-то в глубине идёт неустанная борьба за ускользающую из этого тела жизнь.
Домой Лена пришла одна. Наталья Александровна осталась ночевать в больнице, опекать своего родного, любимого мужа. В опустевшей и холодной квартире девушка чувствовала себя одиноко и тоскливо. Но плакать не хотелось, даже скорее не получалось. Ей казалось, что она уже ничего не чувствует. На смену бурным эмоциональным переживаниям пришло странное обессиленное уныние, как будто после сильного болевого шока.
Лена долго не могла уснуть. Впав в тяжёлую полудрёму, она беспокойно ворочалась в непривычной домашней постели. Вихрь мыслей кружился у неё в голове. То вдруг представлялся ей отец, лежащий в красном гробу с чёрной оборкой и с церковной лентой на окостенелом лбе, то пустые классы любимого университета, из которого ей предстояло уйти. В этих жутких полуснах мелькала фигура Хигира, словно всё пространство было заполнено им. Лена ощущала довлеющее чувство постоянного его присутствия, от этого было невозможно избавиться.
Не хотелось ей уезжать из Москвы, оставлять друзей и терять тот единственный шанс, на который она так уповала. Но больше всего, как ни противилась девушка, как ни уверяла себя в обратном, она боялась никогда уже не встретиться с Хигиром. Без всего вышеперечисленного можно было обойтись, но чувство пылкой влюблённости, подпитываемое любопытством, крепко привязало её к нему, и отказаться от любимого преподавателя она была просто не в силах.
Пробуждение было тяжёлым. Через небрежно задёрнутые неплотные занавески, словно через сито, просачивались тёплые лучики уже высоко стоящего солнца, которые сначала было обрадовали Лену своей весёлой искристостью. Но тут она вспомнила вчерашний день, настроение тут же испортилось, и непомерный груз навалившихся проблем
