было неповадно и подумать о том, что все проблемы можно решить простой и самой обыкновенной голодовкой, что из нас им можно запросто и безнаказанно веревки вить!
Глубоко вдыхая, Кристина подняла на него повлажневшие от сильной тревоги за судьбы подруг глаза и тихо произнесла:
– Смотри, дядечка, ты мне это все обещал! В результате твоей устрашительной акции никто не должен пострадать!
– Малыш, когда я тебя обманывал! – наклонился Макс к ее розовеющему ушку. – Не переживай…
– Дядечка, я тебя обожаю! – вспыхнули обрадованные девичьи глазки. – Ты у меня самый лучший!
Позволив себе на мгновение улыбнуться, подполковник тут же согнал с губ любящую улыбку и приказал:
– Хватай, Малыш, Сашеньку и дуй к себе в кабинет. На столе лежит серая папка, прихватишь потом ее с собой.
– Бегу, дядечка! – козырнула девушка лихо.
Одарив мужа своей обожающей улыбкой, Крис повернулась к строю, сложила ладошки рупором и громко скомандовала:
– Курсант Кошкина, в направление управления бегом… марш! Следовать строго в кильватере за мной!
Оглянувшись на взводную Ерохину и поймав ее кивок, Саша вприпрыжку помчалась вслед за своей подругой. Взводная проводила подчиненную спокойным и уверенным в себе взглядом. В душе она потешалась над всем у них происходящим.
Уяснив для себя, что Шпак вместе с женой вселился в квартиру Штерн на территории военного городка, что их подполковник загнал в казарму всех комбатовских сестричек, Катя поняла, что все это неспроста. А потому она усилила контроль за своими подопечными девицами и постоянно держала их всех в своем поле зрения, не давала им расслабляться. Все ее девчонки до единой стояли в строю, и ей не было из-за чего рвать на себе волосы и особо за что-то глубоко переживать. Во вверенном ей хозяйстве все было строго под контролем…
Спокойной и расслабленной стояла в строю Славка, что привело Кузнечиков в немалое изумление. Все вокруг нее переживали за судьбу их пойманных на самоволке товарищей, точнее, подруг, а их сводной сестричке хоть бы хны! Порой из-за всякой мелочи остро переживала, менялась в лице, а тут такое адское безумие творится, а Славка в ответ ноль эмоций, стоит и мечтательно щурится вдаль.
– Тебе что, дефективная, все равно? – ворвались злым шепотком в ухо Шевчук сердитые слова Ники.
– О чем это ты? – прищурилась непонимающе Славка.
Видя такое дело, в их разговор встряла Вика:
– Тут на плацу кучу народу собираются отчислять, а ты стоишь, лыбишься и розовые слюни на ветер пускаешь!
– С чего ты, Вик, взяла, что их кто-то собирается отчислять? – сощурила снова Шевчук свой левый глазок.
– Сестрица с трибуны об этом кричит, и Грач заявил! – пыхтела Ника от кипящей злости. – И Принцесса наша вприпрыжку поскакала списки на отчисление печатать!
– Ничего
