доброжелателей Антон Григорьевич пользовался неизменным уважением и непререкаемым авторитетом. Иначе как уважительным «Антон» его не называли. Ссылка на его имя чаще всего становилась последним аргументом в спорах. «Антон сказал», «Посмотрите у Антона», «Сравните с Антоном» и прочие подобные фразеологизмы можно было услышать в коридорах и аудиториях основанной им Консерватории, в залах и за кулисами Филармонии, на заседаниях Музыкального общества и даже в салоне боготворившей его великой княгини Елены Павловны.
Рассказывают, как однажды кто-то обратился к Антону Григорьевичу с вопросом, почему он, обладая мировой славой, все же продолжает ежедневно по несколько часов в день упражняться в игре на рояле. «Это просто необходимо, – будто бы ответил композитор. – Если я не упражняюсь один день, это замечаю я сам, два дня – заметят музыканты, три – вся публика». Вот почему, если верить фольклору, благодарный призрак композитора под звуки его собственной музыки, льющейся из окон дома, где он жил, время от времени появляется на улице его имени.
Антон Рубинштейн представлял так называемое западное, то есть европейское, направление в музыке, противопоставлявшее себя квасным патриотам и откровенным националистам из лагеря апологетов «Могучей кучки». Понятно, что это не оставалось безнаказанным. Рубинштейна называли «Тупинштейном» и «Дубинштейном». Не брезговали при этом и антисемитскими выходками.
Понятно, что недоброжелателей и просто мерзавцев, хватающихся за любую возможность проявить свой антисемитский дух, хватало. Хотя в фольклоре хорошо известны примеры высокого благородства русских интеллигентов. Например, исключительной порядочностью отличался Илья Ефимович Репин. Рассказывают, как на одной из художественных выставок к нему подошли несколько антисемитов. Один из них обратился к художнику: «А что, господин Репин, вас, кажется, Илья Ефимович зовут, уж не из евреев ли вы?» – «Из евреев я, из евреев, – ответил Репин, – неужели я хуже Левитана и Антокольского?»
Прежде чем продолжить изучение еврейской темы в петербургском городском фольклоре, несколько слов о двух ярких представителях русской культуры, евреях по происхождению, с которыми позволил сравнить себя Илья Ефимович Репин. В заданных рамках этой книги мы не можем посвятить им отдельные подробные сюжеты по той причине, что один из них, к сожалению, не петербуржец, а другой – петербуржец, но, опять же, к сожалению, обойденный городским фольклором. Но при этом не забудем, что выпускник Петербургской академии художеств скульптор Марк Матвеевич Антокольский прославился, кроме всего прочего, созданием скульптурных образов таких значимых для русской истории личностей, как Нестор-летописец, Ярослав Мудрый, Иван Грозный, Ермак Тимофеевич. Кстати, по заказу Горация Гинцбурга Марк Антокольский специально для петербургской синагоги создал статую императора Александра II, и только религиозная традиция не позволила установить ее там. Напомним, что текст Второй, основополагающей
