желательно сразу с доказательствами и безо всяких выдумок.
Мама оказалась к этому готова. Мы отправились в книжный магазин, и я стала обладательницей нескольких томов детской энциклопедии. Я опять сидела на краю неохватной вселенной, но теперь у меня был фундамент для познания – правдивые книги, мама для разъяснения непонятных слов и мой ум, готовый к работе.
Единственное, что ускользало от моего понимания в мире слов, – это стихи. Содержательная часть в них обычно сводилась к одному-двум фактам. Часто это касалось смены сезона или какого-то единичного вида активности героя. Типа качающегося бычка, падающего снега, девочки, роняющей мячик и тому подобного.
Я слушала стихи, анализировала содержание и, если требовалось их воспроизвести, выдавала краткий пересказ.
Бычок идет, качается, собирается упасть.
Брусника краснеет, птицы кричат, автор грустнеет, деревья блестят. Осень, возможен дождь.
Береза в снегу за окном стоит бесшумно и светится на заре.
Белый парус в туманном синем море страдает аутоагрессией.
Старенькая бабушка в лесу грустит и ждет автора. Она вяжет и видит сумбурное.
Выступление на празднике со стихотворением в моем исполнении выглядело лаконично, исчерпывающе по содержанию, но художественной ценности мой пересказ стихотворений почти не представлял. Воспитатели и мама некоторое время бились над этой задачей, но безуспешно. Я продолжала обрабатывать стихи рациональным способом. Я рассказывала содержание стихотворений безупречно, используя релевантную лексику и не отнимая лишнего времени у слушателей.
Доводы в пользу стихов нашлись у Маленького Шнобеля. Выслушав мой краткий пересказ стихотворения про осень русского поэта Бальмонта, он заинтересовался его творчеством. Изучив листок с оригинальным текстом, распечатанный для заучивания, Маленький Шнобель похвалил лаконичность моего подхода.
– Ты, Ника, краткая, как сестра таланта, жаль, что я не догадался так рассказывать стихи, – сказал он.
Я ответила с мрачной усмешкой непонятого гения:
– Ты один такой. Больше никому мои выступления не нравится, даже маме. Все хотят дословного повторения без выявления сути и отсечения бессодержательных и повторяющихся частей.
– А ты можешь повторить дословно? – спросил мой друг.
– Могу, конечно, я помню все, – ответила я, – но я не вижу смысла, Маленький Шнобель. Это бесполезная трата моего времени и внимания слушателей.
Маленький Шнобель подумал и сказал:
– Смысл есть, Ника. Понимаешь, стихи – это песня без музыки. Ты же поешь все слова в песне и не переставляешь их? Вот и тут так.
Петь я любила, вы уже знаете. Подход Маленького Шнобеля сдвинул парадигму, и я согласилась декламировать некоторые стихи дословно. Иногда я обогащала их звучание легкими интонационными
