– не для такого жалкого слизня, как я. Малику завоюет «классный», немножко наглый парень в стильной куртке, у которого хорошо подвешен язык. Такой парень способен и в морду дать за свою подружку. С ним Малика будет чувствовать себя, как за надежной стеной.
Или мою красавицу увезет на роскошном лимузине богатый «папик». У олигарха нет рельефных мускулов «классного парня» – а только волосатая грудь и арбузное брюшко. Но золотая банковская карта придает «папику» – хотя бы и лысыму – гонору и самоуверенности. «Папик» будет в фешенебельных ресторанах кормить Малику стейками из акулы и лососевой икрой. Задаривать брендовыми шмотками, серебряными цепочками и золотыми колечками. Слетает с Маликой на неприлично дорогой курорт – куда-нибудь в Гоа или на Мальдивы, где зеленые метелочки пальм и белый песок.
«Расплачиваться» Малика будет – естественно – в постели. Я представил: в номере люкс пятизвездочного отеля – «папик», бросив на пол полосатые трусы, самоваром пыхтит на моей девочке, которую придавил необъятным животом. Зад денежного воротилы ходуном ходит. От такой картинки меня потянуло блевать.
Чтобы отвлечься – я достал из рюкзака и открыл наугад томик стихов Джами. Смахнув слезы – начал читать.
Лирический герой персидско-таджикского поэта – захлебываясь рыданиями, смотрел вслед луноликой тюрчанке, которая стрелою умчалась на лихом коне. Влюбленный безумец целует камни на той дороге, по которой пронеслась прекрасная пери. Караван надежд страдальца-дервиша – верблюд за верблюдом – уплывает в раскаленную пустыню…
Я читал – и мне казалось: волшебник Джами писал о нас с Маликой. Буквы у меня перед глазами начали размываться – потому что взгляд мой вновь заволокли слезы. Горло забил ком. Разве не умчал от меня Малику хрипящий – закусивший удила – скакун обстоятельств?..
Если бы «два О» не уволил Малику!.. Я бы каждый день заходил в «Закуски от дяди Вани», чтобы просто увидеть мою сказочную красавицу. И в этом черпал бы горькую радость. Но завтра Малика возьмет расчет. Она больше не появится в забегаловке. Пылающей кометой Малика блеснула на темном небе моей жизни – чтобы исчезнуть навсегда. А я – как слепой – остался в кромешной тьме. Потерянный, с опустошенным сердцем.
Всхлипывая, дрожащими руками я вынул свой заветный блокнот и принялся карябать строчки. Что-то про «черные омуты глаз», «губы, как вишни» и про «боль, разрывающую грудь».
И пусть завтра эти родившиеся у меня угловатые стишки мне разонравятся – так что я перечеркну негодные строфы жирным крестом. Все равно. Сейчас кривоватые вирши давали выплеснуться клокочущим во мне чувствам: тоске, отчаянию и жажде любви.
Я тер глаза, слизывал с уголков губ соленые слезы. И шептал:
– Малика. Малика. Малика.
3.Снежана
Поболит и пройдет?..
Я думал так первые две-три недели. Но тупая ржавая игла только глубже всаживалась в сердце. И не
