Это хорошо, лететь еще долго…
***
В старину, страдая от бессонницы, люди считали овец. Бессонницы, равно как и сна, здесь нет, а вот счет действительно помогает скоротать минуты, часы и дни, пока я продолжаю пробивать облако. Только вот считаю я не овечек, а кометы, которые раскинуты тут повсюду в великом множестве. Со светом в облаке совсем плохо, но гравитация по-прежнему может помочь, и за последние сорок восемь часов, зыркая налево и направо, я засекла двенадцать более-менее крупных ядер. Двенадцать открытий подряд, тогда как для астрономов древности хватало и одного, чтобы обессмертить свое имя. Вон, впереди, кажется, тринадцатая показалась. Точно, вот она, красотка…
Интересно, Дженна, проходя здесь же двадцать пять лет назад, она опередила меня в охоте за кометами? В ее показаниях, тех, что сохранил в себе архив Айзенберга, о самом марафоне рассказано очень скупо. Да никто, по всей видимости, и не спрашивал об этом, никого особо не интересовало, что она видела по дороге. Все ждали того, что Дженна увидит в пункте назначения.
Их отчаянное стремление поскорее добраться до Столба меня не удивляет. А упорство, с которым отцы основатели Сверхновой шли к цели не может не вызывать уважения. Сейчас, получив возможность спокойно зависнуть в пустоте и кучу свободного времени в придачу, я могу с холодной головой оценить масштаб их невероятного проекта, и испытать к нему даже больше, чем уважение. Я испытываю восхищение.
Когда почти век тому назад обсерватория Ксанад уловила первые сигналы, идущие с самой окраины солнечной системы, на них не обратили особого внимания, посчитали за помехи. И только спустя десять лет неторопливых исследований, они поняли, что это не помехи. Однако сия информационная бомба так и не взорвалась тогда на весь мир с оглушительным грохотом, ибо правительство США, что владело горой Ксанад, успешно скрыло правду вместе со свидетелями. Спрятало все под сукно, рассчитывая в спокойной тишине самостоятельно распорядиться обрушившимся с неба сокровищем – первым стопроцентно достоверным свидетельством существования внеземного разума. Причем разума сравнительно близкого, Эхо Ксанад доносилось с дистанции всего лишь в световой год.
Но здесь начались проблемы. Начались здесь, а растянулись на годы вперед. В первый год открытия сигнал расшифровать не удалось. Не удалось ни на второй, ни на третий, ни в следующем десятилетии, и в следующем тоже. Послать корабль в облако Оорта и проверить, что именно сигналит, не представляется возможным, следовательно, надо продолжать попытки понять, что прячется за безумным узором точек и тире, бесконечной последовательностью нулей и единиц. Продолжать раз за разом терпеть бесконечные неудачи.
Первоначальный энтузиазм быстро угас, ибо необычайное открытие теперь не сулило ничего сколько-нибудь полезного. Финансирование постоянно сокращали, а затем, на тридцатый год открытия, проект Ксанад и вовсе был закрыт за бесперспективностью,
