отвела ее ночью в лес и оставила, трясущуюся, как осиновый лист. Ночь была бурная, выл ветер, шатались деревья! Сван, забудь пока про Освальда, теперь будешь силами природы.
Сван с готовностью зашумел и зашуршал.
– И вот когда красавица уже готова была умереть от страха, она встретила в лесу прекрасного юношу, еще не зная, кто это такой, и полюбила его всем сердцем, – продолжал Джетт.
Агата подошла к Генри. Она прижимала руки к груди и выглядела так, будто перепугана до смерти и в то же время чему-то рада.
– «Кто ты?» – хотела она спросить, но не могла. Разрушитель тоже был неразговорчивый, он ведь не знал ни слова на человеческом языке, – сказал Джетт из-под одеяла хриплым, жутковатым голосом. – А буря бушевала все сильнее, будто сама природа чувствовала, какую ошибку совершает красавица.
Агата смотрела на Генри каким-то особенным, незнакомым взглядом, а потом протянула руку и коснулась его куртки. В ту же секунду глаза у нее закатились, она попыталась вдохнуть, но не смогла и рухнула на землю как подкошенная. Сван перестал выть, изображая бурю, и прижал руку ко рту. Генри похолодел:
– Так не может быть, через одежду это не действует. Я…
Он опустился на колени, не сводя глаз с Агаты, хотел проверить, есть ли пульс, но так и не решился прикоснуться к ней. Она лежала на спине, бледная и неподвижная, как будто…
– От страха он даже заговорил на человеческом языке, – вставил Джетт. – И тут его настиг Сивард.
– Ах ты тварь! – крикнул Хью, размахивая палкой. – Ты убил красавицу из леса, а я убью тебя!
Хью замахнулся. Генри, даже не успев подумать, что делает, схватился за палку, дернул ее на себя, выворачивая, и Хью, завопив, упал на землю.
– Не по правилам! Он же должен сразу помереть!
Хью отполз подальше, швырнул в Генри мешком и, конечно, не попал. Тут Агата приоткрыла один глаз, поглядела на Генри, быстро мигнула, и он от облегчения чуть не сел, едва успев уклониться от летящей в него палки.
– Битва двух силачей шла непредсказуемо, – встрял Джетт. – А няня тем временем в раскаянии бегала по лесу – она уже пожалела, что оставила свою девочку ночью в чаще, – и тут наткнулась на ее бездыханное тело!
Хью начал бросаться камнями, прячась за деревьями, Генри уворачивался, размышляя, стоит ли кинуть чем-нибудь в ответ, Сван продолжал выть, как ветер, а Джетт бросился к Агате и начал трясти ее за плечи.
– Проснись, моя вишенка! На кого ты покинула свою старушку!
– Ах ты мерзкая, хромая карга! – завопил Хью, разом забыв про Генри.
Он бросился на Джетта, но тот был готов: когда Хью добежал до него, боднул его головой в живот с такой силой, что Хью охнул и завалился назад.
– Сивард пал, ему надоело, – прохрипел он и закрыл глаза.
– Исход битвы няни и Сиварда оказался неожиданным! – сообщил Джетт. – Но старушка испытывала такие муки раскаяния от того, что погубила свою девочку, что ее
