гораздо лучше надежды, которую посеяло в моей душе сомнение Сапсана.
Чертова надежда. Сапсан не верил в то, что командир мертв, и поначалу мне даже стало легче дышать! Ведь Хоуп Грин… Да как же она могла обмануть Джаспера? Никак! Может, ее обманули? Кто-то близкий обманул ее! Потому она так свято верила в то, что Дэниел мертв! И потому Джаспер поверил ее словам! И…
Я резко одернул себя, когда ледяные когти вонзились в мозг.
Нет, нельзя! Нельзя!
Надежда порой была гораздо опаснее любого оружия. Она убивала с особенной, изысканной жестокостью. Медленно, позволяя поверить в то, что пожирающий тебя кошмар когда-то прекратится. Вероятно, в тот момент, когда нажрется. Или когда не останется ничего, что он мог бы еще сожрать.
Я не мог позволить себе принять надежду, жестокий подарок Сапсана, и доверял себя злости и боли, которую Банди… Джаспер, то есть, носил в глубине глаз с того самого разговора с миссис Грин.
– Это имя выгравировано на твоем браслете.
– Это имя дал мне ОН!
Мужчина смотрел в одну точку и дышал ровно, но поверхностно. Так, словно ему было смертельно больно, и он старался не тревожить эту боль даже дыханием.
– А теперь ЕГО нет. И это имя…
Голос товарища дрогнул. Он скрипнул зубами, а я нахмурился.
Он слишком сильно переживал из-за смерти командира. Джаспер сильнее всех из нашего отряда был привязан к Авелю. Он готов был молиться на него. И молился, я думаю. Если и не каждый день, то довольно часто.
Еще бы. С его-то историей…
– Давай без глупостей, ладно? Серьезно, мы слишком много сил и ресурсов потратили на то, чтобы сбросить с хвоста…
– Ты понимаешь, что мне на это срать, да?
– Это приказ Сапсана. Сидеть и не отсвечивать, пока он не вызовет нас.
Мужчина поднял на меня взгляд, и я тяжело вздохнул.
Агония во всей красе.
– Я хочу свалить отсюда. Я не могу отсиживаться здесь. У меня есть цель.
– Пойдешь против Сапсана, и твоя цель заведет тебя в ад.
Джаспер ухмыльнулся и потянулся за стопкой с водкой.
– С пути не собьюсь.
Я отвернулся и провел ладонью по затылку, приглаживая стоящие дыбом волосы.
Этот чертов взгляд! Сейчас холодный, спокойный, он словно напоминал мне: держи себя в руках, держи в руках свою сущность. И я был вполне доволен.
Мне совершенно не хотелось, чтобы этот взгляд опалил меня огнем, как в ту ночь, когда мы пробрались в офисное здание, в котором полегло столько наших, что было страшно об этом вспоминать…
…Мы вошли через парадную дверь, без труда вскрыв замки и не прячась.
долгое время именно мы обеспечивали безопасность этого здания и знали его наизусть. Нас не волновали камеры. Нас не волновала охрана, которая была в здании, и та, которая должна была подъехать, когда сработает сигнал тревоги.
