всех, а потом вытянулся и через толпу крикнул. – Кариш, ты там в меня случайно не влюбилась? А то слухи ходят.
– Иди в жопу, Зайкин, – импульс злости проскочил по нервам. – Не в этой жизни.
– Жаль.
Она с грохотом выдвинула стул и упала на сиденье. Спрятала себя за ноутбуком. Сознание не до конца понимало, откуда берется эта злость. То ли от ревности, потому что девчонки тут же расслабились, поняв, что ничего не изменилось. То ли от смущения, потому что все уставились на нее с хитрецой в глазах, будто понимали, как все обстоит на самом деле. То ли от чувства собственной немощности, потому что сердце постанывало, требовало правды.
Ее спас Варданян своим тихим появлением, которое Зайкин ознаменовал громкими поздравлениями. Вытянутая голова покрутилась на месте и быстро двинулась навстречу вошедшим. Настена высунула румяное лицо из-за широких плеч.
– Вааард, дружище! – радовался Зайкин. – С днем рождения!
На ладони лежал мяч, потрепанный и исписанный. Варданян улыбался, но смотрел недоуменно на подарок. Настена вышла вперед него, тараща глаза от любопытства.
– Держи. С Зайкой мечты сбываются! – хвастливая улыбка озарила белое лицо.
Варданян перенял подачу и покрутил в руках, как диковинку, будто впервые держал волейбольный мяч. Маркерные надписи издалека казались размазанной грязью, но Карина все равно пыталась вчитаться. По мере прочтения кофейные глаза расширялись и светлели.
– Ух ты, Зай! – Варданян кинулся обниматься и даже пару раз приподнял Зайкина.
Тот смеялся весело. Толпа поспешила их окружить.
– Блин, ничосе, Кам, смотри что у меня! – Варданян поднял мяч, как кубок, и тут же опустил, повернувшись к Зайкину. – А как ты договорился? Ты что, его знаешь?
– Кого? – прыгал сзади Каменчук. – Настен, че там?
Положив руки на плечи Настены, он пытался заглянуть за ее начесанную шевелюру. Она вежливо высвободилась и пропустила его вперед.
– На, зырь, – хвастался Варданян. – Зай, блин, реально, как?
– Легко, – скромности Зайкину всегда недоставало. – Я ж общительный. Применил теорию шести рукопожатий.
Карина анализировала его мимику, пыталась понять, так ли легко у него все вышло. Представлять, чем они с Линой занимались полчаса на фестивале, она не желала, хотя догадывалась, что для поцелуя это слишком долго, а для секса – вполне. Всем нутром хотелось верить, что они просто разговаривали, но помадный след на губах явно намекал на другое. И терпимость Зайкина только добавляла двусмысленности. Равно дружелюбное отношение ко всем сбивало с толку. Карина видела, как грубо он общался с бывшей, но это, скорее, говорило о глубокой обиде, которую могло вызвать лишь сильное чувство. Ничем не унимаемая ревность билась о стенки больного сердца.
– Ничосе! Сам Зайцев?! – раздался вопль зависти Каменчука. – Вард, возьми меня с собой!
– Тебе фамилия помогла, признавайся? – Варданян допытывался.
