провела круг.
– Не знаю, – Зайкин сел за руль. – Когда мне признаются в любви, я отвечаю, что уже влюблен, и прекращаю общение. Потому что так честно.
Синие глаза отравляли душу своей искренностью. Действовали, как святая вода на вампиров – выжигали всю нечисть изнутри.
– И не рассказываю тебе о каждом разе, потому что это не важно, – давил Зайкин. – А ты сказала это так… я подумал, сейчас на свадьбу пригласишь. Не в роли жениха, естественно.
Карина захлопала ресницами. Чувствовала себя глупо. Во-первых, испытывала вину и осознавала нелепость собственного поведения, а во-вторых, все еще пыталась себя убедить, что не должна оправдываться перед Зайкиным.
– Придурок, какая свадьба? Я просто не ожидала от него. Мы чисто на секс договаривались.
Плечи опустились, правая рука повисла, а левая крепко держала дверцу, хотя Зайкин не пытался ее захлопнуть. Он поднял на лицо и цокнул тихо.
– Я поэтому ни с кем больше одного раза не сплю.
Ей хотелось злиться, разбираться, на что, было некогда. Она просто стиснула челюсти и нахмурила брови. Сердце ерзало неприятно, об него внутренние кошки скреблись – нашли когтеточку. Только синего упрека ей не хватало для абсолютного ада.
– А я вот не могу каждый раз партнера менять. Это не гигиенично, – буркнула Карина и отвернулась в сторону дороги.
Такси заворачивало. Она глянула на телефон. К ней ехал черный седан и находился еще в трех минутах. Белый автомобиль с желтыми полосками проехал мимо. Отпустило.
– Зато чревато последствиями похуже, – Зайкин усмехнулся.
– Хватит мне морали читать! Я сама знаю, что лоханулась.
Она толкнула дверцу, та чуть не стукнула его по лбу, но он вовремя схватился за ручку. Карина обошла его и встала у заднего колеса, прислонившись попой к корпусу автомобиля. Руки скрестила, лицо подняла к небу.
– Второе отчисление я не переживу. Отец меня покромсает. Да и самой мне будет… пиздец как обидно.
Зайкин вылез из салона и встал напротив. Улыбался грустно, не по-идиотски, как привык. Смотрел с сожалением, как тогда, когда впервые увидел ее трансляцию. Ей не нравился этот взгляд. Не из этих глаз. Хотелось, чтобы они всегда смотрели только с восхищением и без обиды. А сейчас в них смешались ласка и боль. «Люболь», – вспомнила она из песни «ВИА Гры» и хмыкнула.
– Не понимаю таких людей, как ты. Вам всегда надо усложнить, – Зайкин притянул ее к себе, крепко обхватив талию. – В жизни за дополнительные страдания никаких бонусов не предусмотрено, если что.
Карина ничего понять не успела, даже возмутиться. Молча уткнулась в грудь. Ресницами расчесывала хлопок водолазки. Руками рефлекторно уперлась в его плечи.
– Минус одна обнимашка, – озвучил Зайкин.
Горячий поцелуй прилетел в лоб следом.
– Без интима, – проворчала Карина.
– Это не интим. Тебя мама разве никогда не чмокала?
Карина
