style="font-size:15px;"> – А мой сериал? – растопырив руки, спросила Люся; нижняя губа её отвисла от обиды, будто кто-то к ней гирьку привязал. – Сегодня 256-я серия, – она чуть не плакала.
– Цыц! Делай, что я сказала!
Свет в квартире мгновенно погас, в темноте щёлкнул замок, звякнула цепочка, и воцарилась тишина, слышно лишь было, как чей-то ребёнок канючит:
– Не качу домой! Качу на качели!
– Задница примёрзнет! На качели он хочет! – возмутился басистый женский голос.
Этажом ниже кто-то ломился в закрытую дверь паспортного стола:
– Работники! Ё-к-л-м-н! Восемь вечера – а они уже закрыты! – дальше последовал поток нецензурной лексики, которая сиюминутно была подхвачена ребёнком, отчего требования покачаться прозвучали намного серьёзнее и весомее.
– Анфис Григорьна, можно я тихо-онечко телевизор включу? Ну, пожалуйста! Сегодня самая интересная серия! Сегодня Кончита должна сбежать с Хуаном! – взмолилась Люся.
– Только попробуй! – прошипела «Анфис Григорьна». – Ты что, совсем дура? Это ведь не дом, а картонная коробка. Слышно всё, что на улице говорят! Не хватало, чтобы Юрка узнал, что мы затеяли! Нас нет и точка. Не дай Бог, он разнюхает, что мы уезжаем! – пробубнила она и в напряжении уставилась на компаньонку, хлюпающую от досады, что ей сегодня ну никак не удастся стать свидетельницей побега Кончиты с Хуаном и посопереживать любимым героям в 256-й раз.
Предосторожности были приняты не напрасно – буквально через минуту Анфиса непроизвольно вздрогнула от пронзительного, наглого, беспрерывного звонка в дверь; глаз компаньонки замигал в темноте, щека запрыгала:
– О, висельник! – пискнула она. – Всё же заметил меня! – добавила Люся чуть слышно, широко раскрывая рот, чтоб «Анфис Григорьна» могла прочитать по губам.
– Молчи! – шикнула та.
Звонок внезапно оборвался, будто последний лепесток ромашки под порывистым ветром или гнилая нитка, которой пытались залатать дыру на пройме ветхого пальто, или... Опять нас несёт куда-то не в ту сторону! Да что ж это такое!
Итак, звонок оборвался, затем последовала мёртвая тишина. Анфиса взглянула на компаньонку – у той глаз всё продолжал мерцать, словно неоновая реклама на щите.
– Ушёл, – не то вопрошающе, не то утверждающе сказала Анфиса, но... Не тут-то было! В дверь самым что ни на есть бесстыжим образом забарабанили, вернее, залупцевали по ней ладонями.
– Фиска! Открой, каналья! Я знаю, что ты дома! Открывай! Я видел твою малахольную во дворе! – За дверью возбуждённо орал наглый мужской голос. Люся сделала неопределённое движение – некий порыв в сторону входной двери.
– Сиди! Нас нет дома! – прошептала Анфиса.
– Ща дверь выломаю! Фиска, ты меня знаешь! Ща всю твою квартиру к чёртовой бабушке разнесу! Спорим?
– Этот ваш Маразмов совсем с ума сошёл! Прямо ничего не соображает! – пролепетала Люся
