Онфимка внутри печки громко хохотал над его истеричными дерганиями, из-за которых тот все сильнее пачкался о печную сажу, Никитка снаружи очень сопереживал профессору, а Бэр знай себе приговаривал:
– Нарасти вторая жизнь, уходите беды да болезни! Помоги, Жар, внучку моему, охрани его да друзей его во все время пути, назначенного им!
На седьмом поту Луций окончательно отчаялся и с криком «Помогите!» рыбкой кинулся головой прямо на заслонку. Но именно в этот момент Бэр с другой стороны заслонку возьми да и открой! Профессор вылетел из печи, как стрела из лука, и это было так смешно, что от хохота друзей стало трясти стены избушки. Бэр схватил Луция под мышки и окунул в огромную кадку с холодной водой для ополаскивания. Здесь Луций заверещал как свинья под топором мясника, а веселье остальных участников событий достигло своего апогея – из глаз у них брызнули слезы. Сжалившись, Бэр закинул Луция на верх печи и дал ему широкое льняное полотенце – обсыхать да согреваться, а сам принялся за Онфимку – и его ждало контрастное обмакивание в ледяной ушат, а затем растирание льном.
Когда все были начищены и по второму кругу напоены душистым травнем, Онфимка решился спросить.
– Деда, а как я унесу с собой Камень Согласия, коли он огромный, как дом? Никакая лошадь его не утащит…
Бэр рассмеялся:
– Онфимка, камень – это только видимая часть, поставленная на земле для слабых людей по их скудоумию. Не дано людям видеть почти ничего из реального устройства мира. А за камнями стоят живые боги и многие высшие силы, для которых каменный мир – ну ваш, то есть, мир – не существует. Вот смотри, я прямо сейчас отдаю тебе свою Энергию Любви, а ты ее даже не видишь! – и Бэр снова усмехнулся, но уже грустно.
Онфимка и правда ничего не чувствовал, сидел как камень, и смотрел в мудрые черные глаза Медведя словно дурачок с Торговой площади в базарный день.
– Поэтому я сделал большой камень для людей, чтобы им было понятнее и проще. А для тебя сделаю вот что.
Он протянул лапу, ставшую вдруг длинной-предлинной, к крыше и каким-то чудом достал оттуда огромный камень с янтарными прожилками, который прямо у него в лапе уменьшился в размерах и в конце концов стал маленьким, как мизинец. Камень на глазах обретал форму фигурки – медведя, стоящего на задних лапах, в точности такого, какой был вырезан на отцовой ложке, оставшейся в онфимкиной суме на спине у Незабудки на берегу озера… Глазки медведя сияли огненным янтарным светом. На одном ухе образовалась небольшая дырочка, и сквозь нее проделась кожаная веревочка. Бэр повязал украшение на онфимкину шею.
– У каждого камня, внучек, – продолжил Бэр – есть свой хранитель, и не все они так легко отдадут тебе свое сокровище. Хотя они обязаны повиноваться словам древнего пророчества. Если что, можешь им об этом напомнить. Я не знаю, где находятся остальные камни, как они выглядят и кто их охраняет. Но одно могу тебе сказать точно – фигурка на твоей шее будет притягиваться к остальным осколкам Согласия, и стоит тебе прикоснуться
