таргоциат, – имейте в виду, Бернович, на Тарго у тебя бы уже давно был собственный корабль, а в Космофлоте, с его дебильной кадровой политикой ты будешь до пенсии прозябать в администраторах, уверенная, что больше ни на что не годишься.
Глава
XVII
До сего исторического момента я была убеждена, что венцом моей карьеры в Космофлоте стал тот судьбоносный миг, когда адмирал Тер-Шелл неожиданно попытался завербовать меня в Спецкорпус, но, как выяснилось, это были только цветочки. Сложно было сказать, насколько серьезно говорил сейчас Шрин, но Майкрофт заметно напрягся, и я поняла, что если у меня нет цели окончательно испортить и без того непростые отношения с капитаном «Этернума», мне следует радикально пересмотреть свое неподобающее поведение. Выполнив свой святой долг перед коммандером Рэндом, я смущенно опустила полные запоздалого раскаяния глаза и мимолетно бросила на Майкрофта виноватый взгляд в надежде, что капитан великодушно простит мой отчаянный порыв, продиктованный исключительно благими намерениями. Я не могла запретить себе верить, что Шрин действительно проникся моими словами, и пусть в лексиконе таргоциатов отсутствовало само понятие милосердия, а любовь к ближнему своему в лучшее случае трактовалась как максимально безболезненный для жертвы способ убийства, спонтанное наитие заставило меня решительно перешагнуть через укоренившие стереотипы.
Я прекрасно сознавала, что Шрин изрядно переусердствовал с комплиментами в мой адрес, и экипажу мостика было совершенно незачем слышать эти хвалебные оды, пусть даже и щедро сдобренные фирменным таргоцианским сарказмом. Тукс, Дайра и офицеры из службы безопасности поневоле оказались в курсе запутанных перипетий, а учитывая, что после возращения из Шартаронской Туманности большая часть команды и так косилась на меня с нескрываемым подозрением, сегодняшний инцидент только усугубил ситуацию. Я чувствовала себя инородным телом на корабле, и как никогда хорошо понимала ригорца с его безуспешными стараниями влиться в коллектив. По его же собственному признанию, Рэнд жутко тяготился всеобщим вниманием, но ответственный пост требовал постоянной публичности, и к окончанию смены старпом чуть ли не замертво валился с ног от психологической усталости. Мне же гораздо проще жилось серой мышкой, и свою «минуту славы» я представляла совсем не так. Нет, я, конечно, втайне мечтала совершить что-нибудь героическое, но мои честолюбивые амбиции не простирались дальше, например, сохранения в базе данных некого сверхважного документа, при утрате которого в Космофлоте, а то и во всем Галактическом Союзе, неминуемо наступил был первозданный хаос. Сейчас мне даже было слегка стыдно за такое примитивное мышление без намека на творческий подход, но тогда я была абсолютно счастлива на своем рабочем месте и считала должность бортового администратора на флагманском звездолете вершиной профессиональных достижений. Да, порой мне бывало откровенно скучно, и в глубине души
